Айден, преисполненный сочувствия и непонимания, почему именно ему приходится это выслушивать, сидел напротив и был не менее растерян, чем я. Эдрик поставил на стол кружку с травяным чаем, погладил меня по волосам и произнес:
– Лучше спроси себя, почему он рассказал тебе об этом, а не уволок в Кроствер, пока ты ни о чем не догадываешься.
– Совесть проснулась?.. Или был уверен, что я уже дозрела и соглашусь на все?.. Вы ведь его знаете столько лет. Может, вам это все как-то понятнее, потому что…
– Нисколько не понятнее, Ромашка. Но я рад, что ты пришла сюда.
– Я не знала, куда еще идти, – созналась я, уткнувшись взглядом в танцующие в кружке чаинки. – В школе каникулы. Картер… и так недолюбливает Рея. А ведь он был прав! Я думала, что он просто ничего не понимает, а оказалось, что это я! Я ничего не понимаю! И Рей был прав, когда сказал, что я совершенно не готова к жизни…
– Тут не поспорить, – усмехнулся Айден.
Я прикусила губу и шмыгнула носом. Не реви, глупая!
– Может, вам чего покрепче? – любезно предложила Зарайна, составляя на поднос пустые тарелки.
– Да! – вскинула голову я.
– Не сейчас, – мягко поправил Эдрик, многозначительно кивнув подавальщице и переведя взгляд на меня. – Ну какое тебе «покрепче»? Поверь старому мудрому гному – двухчасовое облегчение не стоит завтрашней головной боли.
– Завтра мне вообще будет без разницы. Я согласилась поехать в Кроствер, а значит, план его сработал…
Друзья переглянулись. От их сочувствующих взглядов стало только хуже.
– Рей, конечно, засранец. Но что-то подсказывает мне, что никуда ты не поедешь. Он с тобой так не поступит.
– Уже поступил! Обманул, влюбил… так пусть добивает. Что ему терять?
– О, он о потерях знает достаточно, – протянул гном. – И если он тебя любит – а он тебя любит, – то ни за что не отдаст своему архимагу. Чего бы ему это ни стоило.
Я вздрогнула.
– А что, если правда?..
– Смотри, прямо возрождение феникса, – усмехнулся Эдрик, ткнув Айдена под ребра.
– Нет-нет-нет, – затараторила я, отрицая скорее свои собственные мысли, нежели слова гнома. – Что, если он действительно уплывет в Кроствер один? Колгрим ведь его…
– Вы, девушки, все такие или только ты? – хохотнул гном. – «Мерзавец, ненавижу, чтоб он сдох, о боги, а вдруг его убьют!»
– Не знаю, – вздохнула я. – Может, и все. Но если он правда решит сознаться в том, что провалил задание?
Друзья нахмурились. Их показное спокойствие раскололось на глазах.
– Сейчас мы проводим тебя домой, а сами отыщем Рея. Есть лишь пара мест, куда он мог пойти, если не в «Демона».
– Но мне нужно с вами, ведь…
– Ромашка, тебе сейчас больно. Вам обоим следует дать эмоциям поутихнуть, чтобы расслышать голос разума, – тихо проговорил Эдрик. – Тем более брат тебя ждет. И вам предстоит заняться поисками родителей. Совершенный осколок ведь теперь у вас.
– Ты прав, наверное, – вздохнула я. – Пообещайте, что потом расскажете мне все.
– Ну какие ж секреты от друзей, – пожал плечами гном.
Айден с улыбкой кивнул и залпом допил остатки чая.
Нас провожало Заринкино «приходите еще» и звякнувший над дверью колокольчик.
– Что-то случилось? – встрепенулся Картер, едва я возникла на пороге.
И эта участливость едва не заставила меня вновь разрыдаться, бросившись ему на шею, и все-все рассказать. Это мне можно было думать о Рее все что угодно, но не Картеру. И я страшно не хотела услышать самодовольное: «Ну я же говорил», не хотела знать, что моя боль для родного брата лишь повод почувствовать собственное превосходство. И пусть даже он всегда был на удивление понимающим, я все же опасалась в такой момент этого понимания не получить.
– Просто устала немного, – пробормотала я, опускаясь на кресло. – Надо же, дома так непривычно.
– Что, домом твоим стали дороги да волны? – улыбнулся Картер.
Я кивнула.
Отказавшись от ужина, соврав, что поела в «Демоне», я нависла над картой и письмом от родителей, не представляя, как использовать осколок, и понимая, что сейчас мои мысли заняты чем угодно, но только не идеями по спасению.
