К счастью, дел на корабле было невпроворот, они отвлекали от тревожных мыслей. А тревожило Абеке немало: судьба Мейлин; выбрались ли Конор, Роллан и Тарик из Океана; какой прием ждет их в замке Зеленых Мантий; сумеет ли она сдержать обещание и защитить Шейна от Зеленых Мантий.
Он слишком долго оставался врагом. Воевал на стороне захватчиков в Океане, городе Саамов и даже в храме Динеша. Неизвестно, как примут его Олван, Ленори и Тарик. Смогут ли проникнуться его жертвой.
Впрочем, гадать осталось недолго. На горизонте зеленым пятнышком замаячил замок.
Однако в предзакатных сумерках настал полный штиль – теперь до ночи не добраться.
За день Абеке и Шейн не сказали друг другу ни слова, оба работали в тишине. Нагретая полуденным солнцем палуба обжигала ноги, пока девочка потрошила улов – двух летучих рыб и незадачливого кальмара, на свою беду решившего подкрепиться на поверхности.
Когда вдалеке показался берег, Шейн изваянием застыл на носу, разглядывая высокие скалы в обрамлении изумрудной растительности.
Оставив рыбу жариться на углях, Абеке встала рядом с Шейном, взгляд блуждал по знакомым местам. При виде замка с души словно камень свалился, но в глубине души зрел страх. Что теперь будет с Шейном?
– Ты уже бывал в этих краях?
Шейн засмеялся.
– Шутишь? Мне еще охота пожить.
– Они тебя примут. Я объясню, и они примут, – ласково убеждала девочка.
Шейн закрыл глаза, в лучах заходящего солнца его веки отливали оранжево-розовым.
– Приятно слышать. Твоя вера в людей поистине достойна восхищения.
– Слушай, тебе с детства внушали, что твой дядя – герой. А как иначе! Откуда ты мог знать истинную сущность захватчиков, если все время находился по их сторону баррикады?
– Наверное, ты права, – протянул Шейн.
– Мне ли не знать, – с горечью воскликнула Абеке. – Всегда подозревала, что отец любит Соаму больше, чем меня, но окончательно убедилась в этом только на церемонии, когда призвала Уразу. Вместо того чтобы гордиться, отец счел меня отступницей. Ты же, наоборот, дал понять, что я особенная.
Шейн обернулся. Угасающий солнечный свет золотил точеные черты. Абеке нервно сглотнула и продолжила:
– Люди меняются, и Зеленые Мантии в том числе. Они оценят твою помощь. А узнав, что Гар сделал с твоей сестрой, полностью одобрят решение перейти на нашу сторону.
– Ты чудо, – хрипло отозвался Шейн.
Абеке залилась румянцем, потупилась.
– Ой, не скажи.
– В голове не укладывается… Почему дядя позволил Гератон убить Дрину? Мне так ее не хватает… Пусть мы часто ссорились, она была моей любимой сестренкой.
Абеке не верила своим ушам. Шейн впервые заговорил о Дрине, хотя раньше наотрез отказывался ее обсуждать. Такая откровенность льстила девочке.
– Мои соболезнования. Даже не представляю, каково это. Одно дело потерять сестру, и другое – наблюдать, как она умирает от рук родного дяди. В Окаихи мы привыкли к смерти. Но не к такой, нет…
– Дрина сроднилась с пауком безо всякого Нектара. В результате несколько лет болела. Я ухаживал за ней тогда, но сестра – очень сильная личность. Боюсь, она ненавидела меня за собственную слабость, поэтому и выпила Желчь, чтобы снять боль. А в результате стала слишком… агрессивной. Я просил ее, умолял не перегибать палку с Гератон, но она и слышать не желала – так хотела избавиться от моей опеки. Сама лезла на рожон и доигралась. – У Шейна вырвался тяжелый вздох. Похоже, он долго носил это в себе. – Рано или поздно меня постигла бы та же участь. Надеюсь… я поступил верно. Впрочем, деваться мне все равно некуда.
Абеке коснулась нагретого мускулистого предплечья, загорелого, с выгоревшими светлыми волосками.
– Даже не сомневайся. Твой выбор спас мне жизнь.
– Твои друзья наверняка упекут меня за решетку, – заметил Шейн. – Я бы на их месте поступил точно так же.
Абеке только улыбнулась.
– Если упекут, то максимум на пару дней. Не бойся, я тебя не брошу – как ты в свое время. Потом Зеленые Мантии все поймут и
