плечам и шее.
– Ага, – сказал он. Чуть позже: – Угу.
– Что?
– Я вижу наличие схожей комбинации элементов. Когда-то подобный прибор был имплантирован в твое тело.
– Зашибись. Так вытащи его.
– Боюсь, это невозможно, – поджал губы старик. – Он был почти полностью усвоен, или, скорее, сам усвоился в организме.
– Что это значит?
– Имплантат отодвинулся от точки введения. Его путь можно отследить по остаточным элементам инородного вещества.
– И где же он теперь?
– В позвоночнике. – Шея похолодела. – Он рассыпался на осколки, которые слишком малы для невооруженного глаза, и внедрил их в спинной мозг, в ту его часть, которая идет к голове. Очень напоминает локализованный вирус. Дьявольски умно. Его невозможно определить, если точно не знать, что ищешь, и невозможно удалить. Теперь он останется с тобой навечно.
– Иными словами, ты один из них, – негромко заметил Дек.
«Да, – подумал я, – точно. Они всегда смогут найти меня, и прошлое никогда не исчезнет. Ну и пусть. Видимо, так и должно быть».
– А вы не хотите, чтобы, пока я здесь, я осмотрел вашу знакомую? – спросил Вудли, не обращая внимания на слова Дека. – Ту, с проблемными кистями?
– Не получится, – ответил я, мыслями находясь очень далеко. – Ее похитили пришельцы.
– Понятно, – слова врача прозвучали удивительно мягко. – Интересно живете.
Я заплатил, он сердечно поблагодарил меня и исчез в ночи. Дек следил из окна, как он уходит.
– Хап, – сказал он. – В конце квартала стоит белый «Дируцу» с выключенными фарами. На переднем сиденье мужчина.
– Отлично, – ответил я. – Я хотел бы переброситься с ним парой фраз, но только чтобы все было тихо. Есть лишний пистолет?
– Только один. И потом, огнестрельное оружие и тишина – вещи несовместимые.
– Все в его руках, – весело пояснил я.
Глава 18
Мы вышли через задний ход, перелезли гаражи и двинулись по разным сторонам улицы. Я пошел на запад, стараясь держаться в тени, пока не увидел Дека, появившегося в пятидесяти ярдах от машины.
Он какое-то время шел по тротуару, слегка покачиваясь, затем вышел на проезжую часть. Я же быстро пересек улицу и стал подходить к машине со стороны слепой зоны водителя. Ромеру понадобилось какое-то время, чтобы обратить внимание на пьяного, что двигался посередине улицы, но когда заметил, уже не отрывал от него взгляда – это позволило мне обойти багажник и, согнувшись в три погибели, боком подобраться к водительской двери. Дек понял, что я уже где-то недалеко, и стал проявлять еще большую активность, размахивая руками и ругаясь на луну.
Заняв позицию, я встал, облокотился на дверь и заговорил в открытое окно:
– Ты все-таки худший из гребаных хвостов, что я видел в жизни.
Ромер резко повернулся в мою сторону – челюсть его отвалилась. Потом он повернулся и увидел Дека, который уже стоял перед машиной и целился ему в лицо.
– Сечешь, что я имею в виду? Просто ужас. А теперь, – продолжил я, доставая органайзер из кармана и демонстрируя его Ромеру, – у меня в руках сканер высшего класса.
Это неправда, но он все равно не догадается. Я нажал кнопку и положил органайзер на крышу автомобиля.
– Если ты попытаешься просигнализировать кому бы то ни было, я об этом сразу же узнаю. И мой друг прострелит тебе башку. Это понятно?
Ромер быстро кивнул. На лбу у него осталось несколько болячек, как раз в тех местах, куда пришлись особенно жесткие орешки. Видно было: он не сомневается, что человек, который может использовать для нанесения повреждений смесь орехов,
