незыблемым. Мы ухватились за мысль ангела и работали над ней до тех пор, пока она не стала абсолютно бессмысленной. Мы подняли одного невидимого над остальными, сделали его нашим отцом и правителем и назвали богом.
Ангел, названный так, запретил любое упоминание о себе – даже имя его было под запретом. Он хотел остановить процесс примитивизации, но в конце концов она стала неизбежной. Ангел обнаружил, что стал главой корпорации, где у рычагов оказались молодые радикалы, которые не признавали высшего руководства, – они переписывали его распоряжения, превращая их в законы более жесткие, более ограниченные и… более человеческие. Его сместили в ходе переворота в совете директоров и изгнали на самый верх. Он так и не смог понять власти материального, не понял, что люди будут всегда ощущать необходимость отчуждать сознание своего бога. Быть божеством – значит перенять множество качеств и способностей как выдающихся, так и тривиальных, от тех, кто поставил тебя над собой. Например, невидимые не знали, что такое сила притяжения, но люди решили, что если они могут летать, значит, у них должны быть крылья. Так и повелось – к большому неудовольствию невидимых. Крылья остались для них дикой и крайне неудобной заморочкой. То же с космическими кораблями – так что все эти небесные огни мы видим только в своем сознании. Вообще, каждый из нас на самом деле пришелец для остальных – невидимые просто чуть более чужды видимым, чем видимые друг другу.
И бог был вынужден смириться с нашим самым главным достижением – разделением добра и зла. В основе хороших поступков постоянно лежат плохие мотивы, ошибки совершаются с самыми благими намерениями, но мы отделяем мораль от действия, плохое от хорошего, один лик бога от другого. Мы разделили его сознание и разбили ему сердце.
Какое-то время бог бродил в потемках, разрываясь между невидимостью и видимостью, между миром ангелов и миром людей. Некоторые из невидимых воспользовались его отсутствием и – в основном из-за уязвленного самолюбия – подняли восстание против сложившегося порядка вещей. Они попытались создать оппозиционные силы, но довольно быстро устали от всех этих игр. Как и людей, ангелов мало волнует, во что превращается вселенная. Все, что им нужно, все, чего хотелось бы достичь богу, – приемлемые отношения между видами.
Когда бог наконец вернулся, он признал все свои ранние ошибки, и невидимые попытались установить законы совместного существования двух миров. Раньше людям было довольно просто пересекать границу между мирами – теперь это стало гораздо сложнее, но и ангелам тоже было запрещено пересекать ее чаще, чем в том возникала реальная необходимость. Постепенно бог вступил в контакт с одним из людей, обладавшим способностями медиума, пытаясь восстановить утраченную связь. Бог научил человека нескольким трюкам (например, управлению силой тяжести, превращению материи и способности на короткое время и не очень удачно одерживать верх над смертью), чтобы человечество прониклось откровениями, исходящими от него. Его послание было очень простым, все, что требовалось, – бросить семя в благодатную почву и оставить расти.
Но действительность превзошла этот простой план.
В какой-то степени он удался, и новые идеи распространились как лесной пожар. Но мы, как всегда, поняли все слишком буквально. Мы стали создавать мифы. Мы решили, что Иисус не может быть человеком с улицы, поэтому следующие поколения придумали историю о непорочном зачатии, игнорируя тот факт, что в оригинальном древнееврейском тексте Исайи содержится слово «алма», означающее просто молодую женщину, а не девственницу. Иисус и сам стал выдавать экспромты, и некоторые из его шуточек оказались совсем несмешными.
Наш мир был уже слишком громоздок, чтобы перестроиться вокруг истины. Тогда мы решили изменить саму истину, чтобы она ему подошла. Слово бога исправили, исковеркали, зачастую там, где в изменениях не было нужды, и мириады мыслей и точек восприятия слились в единую историю, которая ныне читается как сценарий, отредактированный поздно ночью. Бог никогда ничего не говорил о том, что он что-то создал. Мы просто спрятали за его именем сделанное нами с самими собой. Да что уж там, если рассказ о рождении Иисуса объединяет в одну ночь события, которые происходили в течение десятилетия.
Евангелист Лука отлично вписался бы в «Проуз Кафе» – первый специалист по вымыслам для священников-продюсеров. Продюсерам нужна была хорошая история, и они ее получили, выдуманную от начала до конца. Мы превратили истину в слова и писали одно поверх другого до тех пор, пока стало невозможно их прочесть.
В конце концов медиум позволил убить себя, а обстоятельства его смерти стали религией, завоевавшей мир. Невидимые выстроили торговую сеть с точкой в каждом городе, но продукт повредили при транспортировке, и весть пришла бесформенной и малопонятной.
Хуже всего, что слова взяли в плен самого бога, сковали его, сделав настолько осязаемым, что он вынужден почти все время проводить среди нас – блуждающий невидимый, обретший плоть.
Лора вернулась вечером того же дня, когда я общался с богом. Сначала она оказалась в лесу на камне у ручья, который знала
