Квартира оказалась тупиком. Я смыл пепел в раковине, чтобы никто не узнал, что мы здесь были, и запер за нами дверь. Забрав Дека, я по наитию пошел к перекрестку и заглянул в окно винного магазина. Старик сидел за прилавком так же, как в сброшенном воспоминании, и казался здорово перебравшим. Оставив своих спутников на улице, я вошел.
– Как ваша собака? – спросил я.
Старик посмотрел на меня и прищурился – скорее всего, он плохо видел.
– Умерла. А мы с вами знакомы?
– Конечно, – сказал я. – Я часто к вам захожу.
– А… Рад видеть вас снова, – наклонившись вперед, он стал подниматься со стула.
Когда я это увидел, первым моим желанием было сказать ему, чтобы он оставался на месте. Усилий, которые он прикладывал, хватило бы на возведение провинциального городка. Его лицо было покрыто глубокими морщинами, кожа очень высохла, и чем ближе он был к вертикальному положению, тем хуже выглядел. Но мне было понятно, что для него это важно, поэтому я терпеливо ждал. Выглянув в окно, я увидел, что Лора с Деком заняты разговором. Более-менее выпрямившись, старик облокотился на прилавок.
– Чем могу служить?
– Да, в общем-то, ничем. Вы слышали об убийстве полицейского? Произошло где-то здесь, неподалеку.
– Это точно, – гордо ответил старик. – Все видел собственными глазами. А вы коп?
Я почти сказал «да» и таким образом чуть не совершил обман, но вовремя вспомнил, что мне и так хватает темных пятен в биографии.
– Да нет, просто прохожий. И вы всего не видели. Вы в тот момент спали.
– А вы откуда знаете? – Его руки дрожали.
– Просто знаю. А кроме того, отсюда не видно того места, где упало тело. Поэтому расскажите мне, что вы видели в действительности. – Я не стал предлагать ему денег, потому что это бы его обидело. Для него самым главным было, чтобы его выслушали.
– Сказать по правде, в ту ночь я немного устал, – старик провел языком по сухим губам. – Ну и слегка прикорнул около часа ночи. Но шум меня разбудил. Сначала мне показалось, что барабанят в мою дверь, но у магазина никого не было, а шум продолжался. Потом я понял, что это стрельба. Пока я подходил к двери, стрельба прекратилась. Я решил не высовываться.
– А что потом?
– Услышал, как по дороге едет машина, кто-то пробежал мимо двери. Прямо мимо меня, но я не очень хорошо вижу. Хотя мне показалось, что это были женские шаги и женщина свернула за угол. Дальше я услышал крики – какой-то мужик ругался на чем свет стоит. Я вернулся к прилавку, взял очки и вышел на улицу.
– Но ведь отсюда ничего не видно, правильно?
– Сначала нет. Я как раз к этому подхожу, – продолжил старик. – Сначала говорили только двое, но о чем, не разобрал. Потом подъехали еще две машины.
– Простите? – переспросил я, и волосы на затылке встали дыбом.
– Такие вроде как блестящие серые, с затемненными стеклами, которые так любят сутенеры и торговцы наркотиками. И из каждой машины вышли по два человека.
– Среднего роста? В костюмах?
– Вот именно, – он пристально посмотрел на меня. – Вы их знаете?
Я покачал головой. Теперь негодяев было шестеро.
– И что случилось потом?
– Да почти ничего. Они зашли за угол и постояли пару минут. Я еще подумал, не предложить ли им помощь, но потом решил, а что я, собственно, могу сделать? Не знаю, заметили ли вы, но я человек старый. Потом они бегом вернулись назад, расселись по машинам и уехали. А секундой позже мимо пронеслась первая машина – блестящая, серая, такая же, как другие две. Вот и все. Потом я вызвал копов.
– И вы рассказали им о парнях в машинах?
– Конечно. И еще я сказал, что это была гангстерская разборка. Они даже цитировали меня в газетах, но количество людей не стали называть.
Вот это действительно были сокрушительно плохие новости. Уже вчера вечером Трэвис вполне мог связать меня с убийством Хаммонда: Хаммонд => асоциальные типы в костюмах => Хап. Хотя это было и не совсем правильно, так как он ничего не знал
