Агата затрясла головой и поставила Генри рядом с мальчиком, а сама встала рядом с учителем.
Дверь и не подумала открыться.
– Может, это все уже давно сломалось, – проворчал принц.
– То, что сделано даровитыми мастерами, так просто не сломаешь, – покачал головой Генри. – Просто мы делаем что-то не так.
Он еще раз посмотрел на Агату, потом на две каменные фигуры, и понимание накрыло его, как волна.
– Ну конечно, – выдохнул он. – Агата, они же здесь прощались. Ребенок с учителем.
И он протянул Агате руку – так же как мальчик протягивал ее взрослому. Она с сомнением на лице пожала ее, и в ту же секунду каменная дверь наверху лестницы бесшумно, одним коротким движением открылась. От неожиданности все подскочили, а потом Уилфред бросился наверх, сдвинув с дороги сначала Агату, потом Генри, и, прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, Уилфред пригнулся и нырнул за дверь.
– Подождите! – возмутился принц и взлетел по лестнице вслед за ним.
Роза растерянно замерла, но Генри подбородком указал ей на дверь, и она, покачиваясь на своих каблуках и приподняв одной рукой край платья, двинулась наверх. Это получилось у нее так красиво, что Генри вдруг понял, зачем несчастных девчонок учат ходить в таких туфлях. Конечно, это был самый неподходящий момент, чтобы любоваться, но он все равно смотрел, вывернув шею назад, пока она не скрылась за дверью. А потом повернулся к Агате и потянул ее за собой. Но, как только они сошли со своих ступеней, дверь начала закрываться, и они в панике шагнули обратно. Генри снова осторожно сошел со ступени, на которой стоял мальчик, и дверь осталась открытой. Но стоило сдвинуться Агате, как она попыталась захлопнуться. Значит, кому-то придется стоять там, иначе дверь сразу закроется.
– Ясно. Ученик должен уйти, учитель – остаться. Пока он стоял на месте, ребенок мог пройти в дверь. Меняемся ступеньками, иди наверх, – пробормотал Генри и спустился к Агате, но в ее глазах появилось такое упрямое выражение, что он сразу понял: она с места не сдвинется. Она хочет не войти в эту дверь сама, а пропустить его.
– Ты же мечтала всем доказать, на что способна, так докажи! – начал Генри, но Агата вдруг крепко прижала ладонь к его рту и решительно показала на дверь.
И Генри захотелось сказать Агате, как он рад, что они когда-то встретились в лавке «Диваны для старых людей». Но, как всегда, когда слова были больше всего нужны, они перестали ему подчиняться, и он молча нагнул голову и прошел в дверь. Он чувствовал, что Агата на него смотрит, но так и не смог уговорить себя оглянуться. Еще одно прощание – это было уже слишком.
На втором этаже еще один зал – с большим круглым столом в центре. Стулья вокруг него были отодвинуты, будто люди уходили в спешке. В дальнем конце зала виднелась узкая дверь, и Генри, перегнав остальных, сразу пошел к ней, но она оказалась заперта. На вид это была обычная старая дверь с замочной скважиной, так что Генри бросился к столу – вдруг ключ лежит там?
На столе нашлись мелко исписанные листы бумаги, перья, флаконы засохших чернил, чайные кружки и полуистлевшая охапка цветов в стеклянной вазе. И конечно, никакого ключа. Генри затравленно уставился на дверь. Он уже понял, что ему сейчас велят сделать, и от страха у него заныло сердце, но он знал, что по-другому не получится.
– Твоя очередь, звереныш, – будто отвечая на его мысли, сказал принц. Он с силой подергал ручку двери, но она не подалась. – Агату ты, видимо, бросил там, но должна же и от тебя быть польза. Твой дар мы видели, а немного уничтожения нам сейчас не помешает. – Принц отошел от двери и приглашающим жестом указал на нее Генри. – Прошу.
– Я… – начал Генри, но так и не смог произнести ни слова.
По лицу Уилфреда он сразу увидел, что тот согласен с принцем, но они ведь не знали, что с ним случится, если он сделает, как они просят. Это будет третий раз, когда он использует свой дар, а Барс говорил, что… Нет, ни за что. Нужно искать другой выход. Генри лихорадочно ощупал дверь, хотя уже видел: выбить ее не получится.
– Что ты тянешь? Не прикидывайся, мы все знаем, на что ты способен, – нетерпеливо сказал принц. – Уверен, ты получаешь немало удовольствия, когда превращаешь вещи в пепел, так в чем дело?
Генри сжал зубы. Он должен сделать это ради остальных, он ведь шел сюда, чтобы помочь им, но…
– Я могу это сделать, – вдруг сказал звенящий голос у него за спиной.
– Ты? – Принц повернулся к Розе и сухо рассмеялся. – И как же ты откроешь дверь, позволь спросить? Своими тоненькими ручками?
– Нет. Букетом.
Все уставились на черный, ломкий остов букета в центре стола. Генри был уверен, что, если коснуться его хоть пальцем, он рассыплется в пыль, но Розу это не беспокоило. Она сняла свои шаткие туфли, поджав пальцы, когда ноги коснулись холодного пола,
