Она быстро заморгала, наморщив лоб, будто не поняла его ответ.
– Но ты ведь любишь меня, да? – медленно спросила она.
Генри задумался. Он слишком мало знал о том, какие чувства люди друг к другу испытывают. Ему приятно, когда она рядом, и целоваться тоже понравилось, – значит ли это, что он ее любит? Он так серьезно об этом размышлял, что не сразу заметил: судя по лицу Розы, на этот вопрос положено отвечать быстрее.
Она, хмурясь, протянула руку к его щеке, и Генри дернулся назад. Если она коснется – узнает, что с ним стало, и будет бояться его, как все всегда боялись. Но она поняла его движение как-то не так и всхлипнула, разом втянув голову в плечи.
– Ты… Я думала, ты… А ты просто… – бессвязно забормотала она. Веер по-прежнему закрывал ей половину лица, Генри видел только растерянные, мокрые глаза. – Больше никогда до меня не дотрагивайся, слышишь?
– Я и не собирался, – успокоил Генри. Он имел в виду, что не хочет ее обжечь, но она ахнула, будто ее ударили, а потом развернулась и, едва не спотыкаясь на каблуках, пошла обратно к отцу.
Генри потер затылок. Все-таки науку общения он, кажется, освоил еще не до конца. Ну ничего, теперь на это будет много времени. Он немного потренируется – и все исправит.
Тут Карл, доблестно охранявший один из пустых столов от желающих за ним устроиться, начал рассаживать придворных, и Эмма, сдвинув притихшую Розу в сторону, ловко втиснулась рядом с Уилфредом.
– Ах, бедная Ингрид! – прощебетала она, поблескивая разноцветными камнями в волосах. – Поверить не могу, что вы уже десять лет как вдовец! А я, кстати, тоже вдова. Не желаете вместе пойти взять чай у этих прелестных деревянных существ?
Скоро Генри наглядно убедился, чем придворные отличаются от простых людей: они не очень-то умеют веселиться. Вокруг постоянно раздавались взрывы смеха, песни, разговоры, и только над столом, где сидел Генри, висела тишина, изредка прерываемая стуком ложек о блюдца и вежливыми беседами. Видимо, именно поэтому Агата сюда и близко не подходила – Генри видел, как она на другом конце площади пьет чай с Джеттом и Сваном. Те наперебой ей что-то рассказывали, а она улыбалась и ела яблоко. Рукой, а не вилкой, и без всякого веера.
Когда вокруг начались танцы, придворные вытаращили глаза и не сдвинулись с места.
– Это довольно весело, – громко сказал Генри, глядя, как вереница танцующих проносится мимо. – Я один раз так делал. Хотите, научу?
– Разве это танцы? – заунывно сказал кто-то из придворных. – Это дикие, буйные прыжки.
– А разве это не одно и то же? – спросил Генри, но ответить ему никто не успел, потому что к столу с криком: «Генри, ну вот вы где!» – подлетел встрепанный, с воспаленными глазами Олдус Прайд.
Генри так давно его не видел, что от неожиданности чуть не облился чаем.
– Олдус, не торопитесь уходить, – подал голос король, аккуратно помешивая чай в крошечной чашке. – Вы, случайно, не забыли, что вы пока еще капитан посланников? Мы вас целый день искали.
– Я в подвале дома посланников прятался. Весь запас свечей и чернил израсходовал, – сказал Олдус. Голос у него был не особенно виноватый. – Все мешали мне работать, а я должен был закончить записки о походе за Сердцем. Вот они!
И он грохнул перед королем толстую пачку бумаги.
– В прошлый раз они были раза в три тоньше, – заметил Генри.
– Теперь со всеми подробностями! – гордо сказал Олдус и упал на свободное место за столом. – Кстати, а что мы празднуем на этот раз?
Все посмотрели на него так, что Олдус захлопал глазами.
– Я что-то пропустил, да?
Генри хлопнул его по плечу:
– Даже не знаю, с чего начать. По-моему, хватит еще на одну книгу.
– Я слушаю! – оживился Олдус.
– Пусть остальные рассказывают, – махнул рукой Генри. Он чувствовал себя таким довольным и сонным, что разговаривать не хотелось. – А лучше пусть начнет…
Он завертел головой – и только сейчас понял, кого не хватало на празднике.
Генри выбрался из-за стола, оставив Олдуса среди придворных, и пошел в сторону распахнутых ворот. Дворец белоснежной громадой высился впереди, и Генри уже собирался пойти искать туда, но чутье, которое помогало ему находить зверей даже в неподвижном зимнем лесу, сказало: «Нет, тебе в другую сторону». Зайдя в ворота, он свернул направо и сразу нашел, что искал: следы на влажной земле. И он пошел вдоль стены.
