– А, и вы здесь, молодой человек. – Король все так же неспешно повернул голову к нему. – Как продвигаются поиски короны?
Он спросил так, будто это просто шутка, и Генри впервые подумал: если король не верит в волшебство, зачем разрешил ему остаться во дворце? Но тут принц подошел к отцу, опустился на колено и, глядя ему куда-то в плечо, заговорил:
– Я принес еще одно сокровище, которое раздобыл в своем походе. Это шкатулка, принадлежавшая Сиварду. Мне доподлинно это известно.
Король взял шкатулку. Генри заметил, что рука у него трясется.
– Это, несомненно, старинный предмет, – еле слышно проговорил король, поднеся шкатулку близко к глазам. – Но он сломан, не открывается.
– Он откроется в свое время, – уверенно сообщил принц, и Генри в который раз подивился его способности врать не моргнув глазом. – Но это еще не все. В одной из книг нашей библиотеки я когда-то прочел интересную легенду. Если положить рядом с Сердцем волшебства предмет, принадлежавший Сиварду, Сердце загорится так ярко, что осветит все на мили вокруг. Сердце ведь уже в казне, верно? Я пришел попросить тебя срочно отдать этот предмет в казну, и тогда тьма, что пала на дворец, рассеется. Если, конечно, легенда правдива.
Говорил он так убедительно, что Генри сам бы поверил, если б не знал, что все это – полная чушь, которую он лично и выдумал.
– Хотелось бы надеяться, – уронил король, глядя в огонь. – Я попрошу хранителя казны забрать шкатулку как можно скорее. Ты можешь быть свободен.
Принц поднялся и зашагал к двери. По дороге он взглянул на Генри так удивленно, будто и сам не верил, что получилось. Но расчет Генри оказался верным: во-первых, в королевстве, где все представления о жизни основаны на легендах, можно заставить людей поверить в любую ерунду, если она звучит достаточно сказочно. Во-вторых, принц читал кучу книг, и мало ли что он мог там вычитать. В-третьих, когда план не сработает, всегда можно сказать, что легенда оказалась ложью, так что они ничем не рискуют.
И была еще одна мысль, от которой он никак не мог отделаться. А вдруг, если они как следует поверят в ложь, она возьмет и превратится в правду?
Принц дошел до двери, и Генри собирался уже выскользнуть вслед за ним, но один вопрос не давал ему покоя, так что он решил воспользоваться шансом и прояснить дело.
– Вы чем-то болеете? – спросил он у короля.
– Его величество не обязан отвечать на твои дурацкие вопросы, – резко ответил принц, и от его громкого голоса король поморщился.
Оставь его, Эдвард. Я понимаю любопытство гостя. – Он с трудом расправил свои худые плечи, будто пытался казаться более внушительным. – В последние десять лет здоровье меня подводит. Бессонница, головная боль, еле передвигаю ноги, и с каждым годом только хуже. – Он коротко, скупо улыбнулся. – Хорошо, что Эмма готовит мне успокаивающее снадобье. Не скажу, что оно помогает, но без него наверняка было бы еще хуже. Кстати, – король поднял голову, и в его глазах мелькнуло живое, заинтересованное выражение. – Думаю, сегодня я могу принять его раньше, раз ночь настала так внезапно, как думаете?
Он открыл стоящий на столике деревянный ящик. Внутри поблескивали маленькие склянки с чем-то бледно-зеленым. Король достал одну, залпом опрокинул в рот и поморщился. А потом вытащил еще одну и протянул Генри.
– Возьмите, молодой человек. В такую ночь пригодится. Вы наш гость, и вы не виноваты, что мы так плохо вас принимаем. Если почувствуете, что не можете заснуть, выпейте снадобье и сразу успокоитесь.
– Мне ты его никогда не предлагал, – по-прежнему стоя лицом к двери, сказал принц.
Король его будто не слышал – он протягивал Генри склянку, и тот, чтобы его не обижать, взял ее и спрятал в карман.
– И давно у вас это все началось? – спросил Генри, садясь в кресло напротив короля, чтобы лучше видеть его лицо. Вблизи он выглядел еще хуже, чем издали, и Генри это начало беспокоить. А что, если корона не поможет? Что тогда они все будут делать?
– Вообще-то надо спрашивать разрешения сесть, – вяло улыбнулся король. Он держал голову рукой, крепко вдавливая пальцы в кожу, а потом вдруг наклонился к Генри и положил свою бледную ладонь ему на лоб. – Сколько вам лет?
Такого вопроса Генри точно не ожидал.
– Шестнадцать, – с опаской ответил он, и король мелко закивал, будто точно так и думал.
– Моему сыну было бы столько же, – проговорил он.
