– Может, пластырем закрыть?
– Можно и пластырем, – согласилась медсестра, положила пузырек с йодом на столик и направилась к шкафчику. – Тогда заодно все повреждения мазью обработаем, если не возражаешь.
Насчет мази я не против, наоборот – за. Хорошее лекарство, спасибо Зеленину. Медсестра начала обрабатывать мои ушибы, а я посмотрел на дежурного врача, сидящего за столом у окна и решающего кроссворд.
– Самая крупная река Европы, пять букв, – пробормотал врач и начал грызть карандаш. – Мария Антоновна, не знаете, какая река самая крупная?
– Не знаю, – ответила она, – я, Виктор Евгеньевич, в географии не сильна.
Странно не знать такой простой вещи, поэтому не удержался:
– Вообще-то Волга.
– Подходит, – кивнул врач и старательно вписал слово в кроссворд.
– Поразительно!
Нет, все-таки на мне, наверное, вместо синяков узор проступил, необычный, минимум гжельская роспись, раз на меня будто на чудо глазеют.
– Что? – оторвался дежурный врач от решения кроссворда.
– Я говорю – поразительно, – повторила медсестра, – еще вчера на молодом человеке живого места не было, а сегодня лишь легкие посинения остались. Какая быстрая регенерация!
Может, медику и виднее, но я в зеркало на себя смотрел, и мне моя физиономия показалась вообще неправильной формы, если цвет лица не учитывать. И ребра побаливают, челюсть тоже, палец вот…
Правда, это после того как проснулся. М-да, чего только во сне не сделаешь…
– Ничего удивительного, Мария Антоновна, – продирижировал карандашом врач, – у парня молодой и здоровый организм и дикое желание провести лето не дома, а на улице. А это мощный стимул к выздоровлению.
– Возможно, – пожала плечами медсестра, – но все равно удивительно.
Очень даже возможно. На здоровье я никогда не жаловался. Все ранения заживали быстро, да и болел редко, можно по пальцам сосчитать. Последний раз загрипповал пять лет назад, но только из-за прививки. Тогда эпидемия по стране гуляла, и болезнь поразила чуть ли не половину управления, не затронув наш отдел. Это понятно, что наши организмы, закаленные ежедневными нагрузками и «снятием стресса», хрен чем возьмешь, но у руководства было особое мнение. М-дя, я потом очень пожалел, что дал себя уговорить «уколоться». Меня «скосило» под вечер, да так что «скорую» пришлось вызывать. Спасибо прививке – провалялся пластом три дня и еще неделю температурил. А на следующий год в мягкой форме послал медиков, предложивших опять привиться.
В детстве тоже редко болел, в основном простудой. Помнится, весь класс переболел желтухой, лишь я не поддался недугу. Зато сейчас почти весь желтый, будто Боткин лично меня в желтый цвет разукрасил.
Вновь громыхнуло за окном, и я невольно посмотрел на улицу.
– Столица Анголы, – пробормотал врач и почесал карандашом висок, – шесть букв. Третья буква…
– Луанда.
– Подходит! – почему-то удивился врач. – Точно, Луанда?
– Точнее некуда.
– Хорошо знаешь географию, парень.
Ну да, с чего бы не знать? Как много в жизни совпадений!
– Может, ты знаешь, какая самая большая в мире птица?
– Страус. – Удивительно и позорно не знать таких простых вещей. – Может, вы меня выпишите?
– Можно и выписать, только, как ты сейчас до дома доберешься? – и он кивнул на улицу.
Я поднялся и подошел к окну. Нет, это не просто ливень, это стихия. Водные струи били с таким напором, что можно подумать, будто наверху собрали триллионы брандспойтов и дали давление…
Наверное, таким образом, природа решила провести влажную уборку. Согнала к горам тучи, и они, вспоротые острыми вершинами, обрушили на город мощные водопады. По проспектам будто цунами прошло. Затопило все. Арыки, каналы и улицы сразу превратились в бурные потоки. Одно слово – стихия.
Однако после таких ливней воздух становился особенным, над городом надолго исчезает смог, вода в лужах прозрачная, а деревья сверкают изумрудной листвой. В такие минуты начинает казаться, что прошедшая стихия заказывалась обленившимися
