Причем отошли на очень приличное расстояние. Один из «побитых» ну уж очень сильно сверлил меня взглядом. Поравнявшись с ним, я остановился и поднял бровь:
– Ты что-то хотел сказать?
Тот замотал головой, попятился и чуть не сел на «поганую» лавку.
– Я же говорил – кишка у них тонка! – весело сказал Олег.
– Конечно! – громко подхватила Марина. – На Сергея таких минимум дюжина требуется, а нас тут вообще трое.
– Четверо, – поправил Савин, – ты Чарли забыла.
Кокер, услышав своё имя, весело тявкнул. Мы засмеялись. Сзади что-то обиженно забурчали, но тут же заткнулись, когда я обернулся.
Наконец мы миновали пятиэтажку с номером один, и царство душного бетона и жаркого асфальта закончилось, дальше был только частный сектор с узкими тенистыми улочками. Осталось пройти до следующего перекрестка и повернуть направо, а там через два участка дом Расуловых.
– Ого! – удивился Олег, когда мы повернули на нужном перекрестке. – Они там что, той[7] собрались устроить?
– Ага, и байгу[8] заодно.
– Какая байга, – хмыкнула Марина, – тут же места не хватит.
– Я смотрю тут и без скачек весело!
Похоже, в приготовлении праздника принимали участие все соседи. Они сновали через улицу, нося продукты и посуду.
– Это не улица, – хмыкнул Савин, – это кухня какая-то!
– Ага, кухня в полквартала.
– А пахнет-то как, – прошептала Марина, – вкуснота!
Да, запах был обалденный. Рот тут же наполнился слюной. Особенно выделялся запах свежеиспеченного хлеба. Помнится, у Расуловых имелся тандыр, в котором пекли вкуснющие лепешки.
Неожиданно нам навстречу вышел Ильяс с ведром очищенной картошки.
– О, ребят, привет! – Он поставил ведро на асфальт и поздоровался. – Вы проходите, я сейчас картошку отнесу и к вам вернусь.
Ильяс подхватил ведро и побежал через дорогу.
Участок Расуловых был огромен по сравнению с соседними. В центре участка стоял каменный дом с мансардой, а вокруг него большой сад. Вдоль забора росли вишни и абрикосы, а в глубине участка яблони. Напротив дома имелась площадка, где уже были установлены накрытые скатертью столы, с расставленной посудой. Сбоку от дома курилась дымком летняя кухня, суетились женщины, а почти у забора стоял длинный мангал, заправленный дровами, но он пока был не у дел, зато рядом висели рядком три огромных казана, под которыми горел огонь. Возле них колдовал отец Ильяса. Мясом Датур Акылбаевич всегда предпочитал заниматься сам, оставляя право готовить гарниры своим домочадцам.
У ворот нас догнал Ильяс.
– Ата! – позвал он отца.
Тот обернулся, снял с плеча полотенце, вытер руки и подошел к нам.
– Гости в дом, радость в дом! – улыбнулся Расулов и повел рукой. – Чего стоишь, Ильяс, представь мне своих друзей.
– Это Марина, – спохватился тот.
– Очень приятно. – Расулов галантно пожал руку Зелениной.
– Это Олег…
– Это Сергей.
– Ну, здравствуй, джигит! – Наверное, мне досталось рукопожатие крепче и продолжительнее. Цепкий взгляд пробежался вниз-вверх, задержался на лице… Видимо, оценивал степень повреждений. Ну не приметы же он составлял?
Должно быть, я смутился. Если честно, мое внешнее состояние совсем не праздничное, и пришли без подарка…
– Воина и раны красят, – казахской поговоркой сказал Расулов, верно угадав мои мысли.
– Датур Акылбаевич, поздрав…
– Стоп! – прервал он меня. – Поздравления потом… и молодец, что гитару взял!
Я забрал у Олега инструмент. Права была Марина, и я знаю – что подарить Расулову.
Вдруг из-за мангала выскочил мальчишка с игрушечным автоматом.
