космоса нам не избежать. Лучше выключить гиперпривод сейчас, пока он не умер окончательно. Если не сможем починить, то будет хотя бы шанс попытаться скорректировать курс и прыгнуть к ближайшей обитаемой системе.
– У нас навигация сдохла! – продолжала тихо паниковать Кихуатон. – Как мы проложим курс?
– Другого выхода нет, – вздохнул Ночтли. – Нам даже аварийный сигнал подать нечем. Без системы связи его поймают через несколько лет. Единственный шанс – облазить склад НЗ и осмотреть задраенные отсеки, может быть, там что-то удастся починить. У нас полкорабля задраена автоматикой, и пока мы в гипере, туда не попасть. Поэтому всем приготовиться к прерыванию прыжка! Славик, включи страховочную систему кресла на максимум! Так тебя плотнее прижмёт к медблоку. Лучше так, мало ли что… Диагностика не работает, вдруг компенсатор перегрузок тоже повреждён! Пять секунд до прерывания!
Прерывание гиперпрыжка оказалось процессом не столько болезненным, сколько жутко неприятным. Грудь сдавило, голова закружилась, резко нахлынула тошнота и к горлу подступила рвота. Вячеслава едва не вывернуло, но оказалось, что всё уже закончилось. Медблок что-то вколол ему вдогонку, и всё прошло также резко, как началось, лишь во рту остался мерзкий привкус.
– Могло быть хуже, – сквозь затихающий гул в ушах послышался голос Ночтли. – Всё, мы вышли!
– И где мы оказались? – Мезлин хмуро разглядывал вспыхивающие обзорные экраны.
– Бес его знает! – Кихуатон скользнула взглядом по чернильной пустоте космоса, отмеченной далёкими звёздами, и принялась терзать интерфейсы управления бортовыми системами. – Навигация не работает! Связь тоже! Ни дальняя, ни ближняя! Есть сигнал!!! А … – она разочарованно осеклась, – функционирует только входящий контур… Я поймала стандартный набор имперских каналов. Ничего похожего на какое-либо местное вещание. Мы где-то далеко от обжитых систем.
– Надеваем скафандры и приступаем к осмотру корабля! – приказал Ночтли. – Не может быть, чтобы вообще ничего не подлежало ремонту! Славик! Сейчас Кихуатон выведет на твоё кресло входящий сигнал и покажет, как отслеживать каналы. Сиди на месте и слушай всё подряд. Если узнаешь что-нибудь полезное, потом расскажешь. Главное, не выходи из рубки, мы её загерметизируем, потому что нам придётся вскрывать задраенные из-за полученных пробоин отсеки, это вызовет декомпрессию в остальных отсеках фрегата! Так что не дури и не пытайся покинуть рубку! Не то унесёт в открытый космос и погибнешь в жутких мучениях!
– Там же минус пицот градусов, – возразил Вячеслав. – Или сколько, я не знаю, но заживо замёрзнешь за секунду, как в жидком азоте. И глаза давлением разрывает. А если ваша герметизация вдруг тоже сломается?! Дайте мне скафандр! Я не хочу тут лопнуть заживо!
– Кто тебе сказал этот бред? – удивился Ночтли, прижимая к телу сегмент-трансформер экзокомплекта. – Это у вас на планете так считается, что ли? В космосе умирают от удушья, там нет атмосферы, теплопроводность низкая, ты задохнёшься гораздо раньше, чем превратишься в ледышку. И глаза твои останутся на месте, такие же ледяные, но целые.
– Круто! – Вячеслав с удивлением наблюдал, как сегмент скафандра быстро раскладывается по телу Ночтли, в считаные секунды скрывая его внутри себя. – Дайте мне такой же, и нет проблем!
– Проблем у нас полно, – возразил Ночтли, – а вот скафандров больше нет. Отсек с запасным снаряжением прошило зарядами насквозь, всё уничтожено. Уцелел лишь запасной скафандр Мезлина, но снаряжение Уэргов тебе не подойдёт. Поэтому сиди здесь и не высовывайся! Ничего с герметизацией не случится! Это автономная система, была бы повреждена – давно вырубилась бы.
На этой ободряющей ноте лицевой щиток гермошлема Ночтли захлопнулся, и капитан покинул отсек управления. Следом вышел квадратный карлик, Кихуатон с недовольной физиономией выполнила указания Ночтли и поспешила за ними. Лепестки входного люка сомкнулись, оставляя Вячеслава в одиночестве, и он невольно напрягся. А если они не вернутся? Вот вышвырнет их самих в этот грёбаный открытый космос, или какой-нибудь неразорвавшийся снаряд взорвётся, или ещё что-то в этом роде, как в голливудских космических киношках, где какая-нибудь дрянь случается тогда, когда все надеются на лучшее. И останется он сидеть здесь взаперти, а ведь тут даже пожрать негде! Знать бы, как включается сигнал бедствия! Наверняка как-нибудь несложно, ведь это же экстренная аварийная мера, может быть, даже на центральном пульте есть какая-нибудь кнопка, типа аварийки в автомобиле или вроде того. Но понимать эти индейские иероглифы Вячеслав не умел, лингвотрон переводил только речь, для сканирования текста необходим личный компьютер, он же мобильная связь и персональный девайс, подключающий тебя к внутренней сети корабля, личного средства передвижения или жилища, или к внешней сети города, если пользователь на улице. Короче, личный компьютер ему не дали. Сказали, типа, нету. Наверняка обманули, но теперь, после того как фрегат превратился в консервную банку, на которой поупражнялась в пьяной стрельбе золотая молодёжь, это заявление вполне походило на правду.
Придётся сидеть на попе ровно и надеяться на лучшее. Жаль, что его мобильник умер, можно было бы наделать селфи. Вячеслав даже уговорил Мезлина, и тот пытался его починить, но не смог. Квадратный карлик сказал, что если бы смартфон просто
