Самым очевидным признаком хаоса было отсутствие четырех членов Верховного Совета, в том числе Высшего советника. Скамейки на возвышении оказались наполовину пусты. Группа соларов выглядела встревоженной и взволнованной. Они постоянно наклонялись друг к другу, обмениваясь жестами и тихими замечаниями.
Присутствие большой компании собакоголовых архонтов возле обвиняемых добавило смятения. Действительно, огромное количество охранников поразило Алиизсу. Небожители назначили не менее трех на каждого заключенного.
«Они не хотят рисковать, - решила алю. - Мы действительно пугаем их».
На мгновение она почувствовала гордость от того, что заставила надменных ангелов взволноваться. Мимолетное чувство, порожденное отчаянием. И гневом. Ее обида на предательство небожителей вспыхнула с новой силой, как во время разговора с Кэлом и Фароном в саду, и алю обнаружила, что ее начинает бесить невозможность убедить ангелов в добрых намерениях.
«Почему они так чертовски упрямы? – посетовала она. – Их жесткие правила станут причиной их падения, а за собой они утянут и нас».
Настроение Алиизсы не улучшилось, когда она представила себе насмехающегося Каанира.
«Зачем я вернулась? – вновь спросила она себя. - Почему я решила, что это была хорошая идея? – И тут же возразила сама себе: - Это была не очень хорошая идея, это был единственный вариант. Либо возвращение, либо смерть. Ты сделала свой выбор. Сделала тогда, когда согласилась следовать за Тораном. Ты могла бы бросить все это давным-давно, когда проснулась в логове штормового дракона. Теперь поздно раскаиваться, дура».
Это последние слова, которые Каанир сказал ей. Они заставили ее вздрогнуть.
«Дура, действительно, дура! - подумала она. - Каанир был прав. Это место изменило тебя».
Алиизса быстро, украдкой взглянула на Кэла. Он в глубокой задумчивости смотрел в пол. Хмурился, то и дело сжимал и разжимал кулаки. Ее сердце сжалось.
Кэл увидел, как то, во что он верил, рухнуло. Ему было так тяжело принять эту жизнь, этот мир. Он столько служил ангелам. Пытался произвести на них впечатление лояльностью. Вот и благодарность. «Но почему мне так больно? – спрашивала она себя. Потому что они разочаровали моего сына».
Ублюдки, все они.
По другую руку рыцаря стоял Фарон и с восхищением смотрел по сторонам. Дроу, казалось, почти радовался тому, что оказался здесь и стал свидетелем таких событий.
Алиизса, наблюдая за магом, заметила на его лице слабую улыбку. «Как всегда, - подумала она. - Неважно, насколько тяжелы обстоятельства, он не утрачивает способности радоваться. Неужели он никогда не чувствует сожаления? Даже сегодня. По крайней мере, на сей раз у нас был шанс на…»
Тут двери открылись, и вошел Торан в сопровождении тройки своих охранников-архонтов. Его руки тоже были скованы. Горе и скорбь избороздили лицо морщинами, и у Алиизсы заболело сердце, так ей было жаль видеть ангела подавленным и униженным. Он даже не посмотрел на остальных.
Алиизса вспомнила разговор с Кэлом. Он не хочет быть здесь, поняла она. Он не может видеть этих лиц. И дело не только в нем самом, а в нас. Боги и дьяволы, это несправедливо. Он заслуживает лучшего. И мы!
Выполняющая обязанности Верховного советника женщина-ангел открыла судебное заседание. "Суд намерен определить, кто, если таковые имеются, участвовал в заговоре, совершенном против Дома Триады и Суда Тира из числа тех, кто сегодня стоит перед нами. Начнем, и пусть каждый ответчик предоставит те показания, какие пожелает. После этого будет вынесен приговор".
Торан начал подробно описывать все события с тех пор, как Алиизса впервые попала под его опеку. Эйрвин выступила следом, высказав свою точку зрения, а затем остальные, каждый в свою очередь, дали показания. К тому времени, как Алиизса закончила, ее ноги затекли, и ей хотелось сесть и отдохнуть. Она не знала, что еще добавить. Советники задали несколько вопросов, требуя разъяснить некоторые моменты. Когда с этим покончили, Верховная советница обратилась к собравшимся.
- Мы начнем совещание. Стража, уведите заключенных.
Архонты сопроводили обвиняемых на отведенные им в камере места, и солары исчезли.
Алиизса спросила, можно ли ей сесть, и архонты подвели ее к скамье. Алю с благодарностью опустилась на нее, а три небесных собаковидных воина встали вокруг. Она посмотрела на товарищей. Им также позволили сесть, но запретили разговаривать. Алю пыталась по очереди встретиться взглядом с каждым из них, надеясь, что они улыбнутся – назло Совету, который отказывался видеть их невиновность и признавать их заслуги перед Судом.
Только Торан так и не поднял глаз ей навстречу.
Советникам не потребовалось много времени для принятия решения. Они поручили охранникам вновь привести
