– Вы дворянин?
– К чему этот вопрос? Впрочем, да. Я дворянин, но не горжусь этим. Мои предки из польской шляхты, которые переехали в Россию и прижились. Если вы думаете, что я это скрыл от своих товарищей, то глубоко заблуждаетесь! Я все рассказал о себе! Все! Ничего не скрыл!
– Что вы так волнуетесь, Алексей Станиславович! Вы же не на допросе в жандармерии. Так что успокойтесь и дышите ровно.
– Сережа, при чем здесь жандармерия?! И какое отношение Алексей может к ней иметь?!
В глазах Наташи снова проступил страх.
– Это ты у него потом спросишь, а теперь, пожалуйста, не мешай мне.
Наташа бросила на меня растерянный и недоуменный взгляд, но возражать не стала. Я повернулся к Луговицкому.
– Рассказывайте дальше.
– Об ограблении банка я узнал через несколько дней из газеты, а к концу работы меня вдруг вызвали на проходную. Выйдя, я увидел Розу. Она мне сказала, что вчера ночью состоялось совещание ячейки, на котором меня обвинили в предательстве и… приговорили к смерти.
– Алексей Станиславович, а почему именно она пришла к вам?! – сейчас в голосе сестры звучало не любопытство, а плохо скрытое раздражение.
– М-м-м… Я с ней когда-то встречался, – инженер произнес это растерянно и с неохотой, ему было неприятно говорить об этом, но уйти от столь прямого вопроса не представлялось возможным. – Но поверьте мне, Наталья Александровна! Очень вас прошу! Мы всего несколько раз с ней встречались. Это было давно! Чем угодно могу вам поклясться!
Сестра приняла недовольный вид, всем своим видом показывая, что не собирается его так быстро прощать. Инженер бросил на нее пару умоляющих взглядов, затем все же продолжил свой рассказ:
– Я спросил ее: как такое могло получиться? На что она ответила, что руководству ячейки стало известно о том, что я предатель и тайный агент охранки. Потом она ушла, а я вернулся на работу. Написал там заявление, что несколько дней буду отсутствовать, а затем поехал к приятелю. У него и переночевал, так как домой, на съемную комнату, возвращаться опасался. Сегодня утром я забрал из банка свои накопления и зашел попрощаться с Натальей Алексеевной, твердо решив уехать. Моя специальность везде востребована, поэтому…
– А документы и вещи? Они же остались в квартире.
– Я их заберу! На меня никто не подумает!
Мы, вместе с Луговицким, одновременно повернули головы и уставились на Наташу.
– Тебя давно не шлепали по попке, ребенок? – с ехидной ухмылкой осведомился я.
В ответ сестра покраснела, словно маков цвет.
– Нет, Наташа! Что вы! – торопливо и взволнованно заговорил Алексей. – Вы не должны подвергать свою жизнь…
– Хватит пустых разговоров! Алексей Станиславович, кто определял выбор банка?
Инженер некоторое время молчал, а затем нехотя, явно переступая через себя, сказал:
– Боткин. Андрей Маркович. Он работает помощником кассира в этом банке.
– Какое место в ограблении ему отводилось?
– Ну… не знаю. Наверное, указать, где охрана стоит… Сигнализация… Конечно, план банка, – нехотя и неуверенно промямлил инженер.
– Сам он в ограблении не участвовал?
– Конечно, нет! Он должен был остаться вне подозрений.
– Алексей Станиславович, почему бы вам не пойти в жандармерию и не рассказать там все? Сразу решите свою задачку!
– За кого вы меня принимаете, милостивый сударь! Я дворянин!
– У вас дворянство вроде бумажки с печатью. Нужно – достаете, не нужно – пусть в кармане лежит. Так, что ли?
Луговицкий, смутившись, опустил глаза и некоторое время собирался с мыслями. Я ждал.
– Вы не так меня поняли! Дело не в звании дворянина, а во внутренней честности человека. Просто я стараюсь быть честным! Именно поэтому на том собрании…
– Ясно, – оборвал я его. – Теперь так. Сейчас мы сходим к вам на квартиру и заберем документы, затем поселитесь в гостинице.
