Большой Медведицы. Но – ориентированный почти строго на зрителя… Хоть режьте меня, не знаю, где это. В любом случае далеко за пределами Чоругского Домината…
Нужно ли говорить, что Растов, всегда превыше других качеств ценивший в людях именно способность познавать, был восхищен капитаном? О да, Александра Браун-Железнова сделала правильный жизненный выбор!
В общем, из двухсот фотографий остались десять.
Пять из них имели невысокое качество, потому что были сделаны против света некой крупной красной звезды. В правой части каждого снимка этой серии блестел крупный объект, похожий на выкрашенный серебрянкой детский барабан.
Растову показалось, что это верхний терминал одного из орбитальных лифтов планеты Арсенал. Да и освещение казалось вроде бы похожим…
Что же до Комлева, то он поначалу не мог усмотреть ни одного выразительного астеризма или созвездия, позволяющего оценить местоположение этой звездной системы в Галактике. Однако быстрый разумом Бондарович попросил технических спецов выдать ту же серию с измененным балансом цветов, а также отфильтровать на ней все звезды шестой величины и более мелкие.
Стоило Комлеву бросить один взгляд на изуродованные фотографии – и он расхохотался.
– Как же я сразу не узнал?! Да это система Аж-ет! Я студентом туда на симуляции летал раз пятнадцать! Надо мной еще однокурсники глумились. Мы, мол, к клонским бабам все летаем… А ты – к ракам… Не пробовал, говорили, либидо проверить?
– И Аж-ет это точно не Арсенал? – уточнил Растов, впервые слышавший этот астроним.
– Конечно, нет.
Оставалось ровно пять неотбракованных фотографий.
И на всех была изображена… планета Арсенал!
На двух из них синел северный полярный регион с островками зелени и запоминающимся кругляком летающего наукограда.
Третья и четвертая фотографии запечатлели фрагмент экваториальной эстакады и огромный площадной приемник энергетической гелиостанции.
Ну а пятая – орбитальный лифт и некий крупный звездолет, похожий на морскую звезду.
Растов не знал, как откомментировать этот летающий объект. Пожимали плечами и Бондарович с Комлевым.
– А почему вы думаете, товарищ Растов, что эта «морская звезда» снята на орбите Арсенала? – спросил скептически настроенный Бондарович.
– Орбитальный лифт очень характерной конструкции.
– Ну и чем же она такая характерная? Вы и про объект на фотографии из системы Аж-ет сказали, что это чоругский орбитальный лифт!
– Погорячился.
– Аргументация не больно убедительная…
– В любом случае, – заметил Комлев, – вот эти четыре фотографии, с орбитальной эстакадой и границей индустриальной зоны, по описаниям точно подходят под Арсенал.
– Согласен, – кивнул разведчик. – Ну и как на этой серии фотографий мы можем найти подсказки насчет координат системы?
Комлев надолго задумался, картинно подперев голову рукой.
Он вертел фотографии так и эдак. Разглядывал в огромном увеличении. Затем в монохромном варианте.
И, наконец, в негативе. В этом случае чернота космоса стала молочно-белой, а разбросанные по ней звезды превратились в разновеликих черных мух.
– Ну что там? Какие выводы? – спросил Бондарович, откровенно теряя терпение.
Капитан Главдальразведки поглядел на него взглядом медиума.
– Тут вот какое дело… – нехотя ответил Комлев, потирая пальцами переносицу. – Вот эта чертовня, – он постучал пальцем по маловыразительному астеризму в виде россыпи черных мушек на пятом негативе, – звездное скопление, именуемое у клонов Дахмой. Наши братья по Великорасе считают, что здесь есть некое визуальное сходство с их традиционной погребальной башней… Но все дело в том, что фотография не позволяет судить о расстоянии до Дахмы хотя бы с точностью в сто парсеков. Это значит, что мы установили местоположение системы с планетой Арсенал крайне приблизительно… Искомая система может быть помещена в этакий цилиндр длиной в пятьсот световых лет и поперечником… ну, положим, в двадцать. Внутри этого цилиндра и находится
