– Все, что осталось от чоругского шагающего танка, – пожал плечами Растов, непреклонно увлекая капитана с дороги.
Сам он, как и Листов, непосредственно гибель чоругских исполинов не наблюдал. О том, чтобы поднять голову встречь взрывной волне, не могло быть и речи.
Возвышающиеся над заливом механические конечности указывали лишь на один взорванный шагоход. Об общем же числе уничтоженных супостатов свидетельствовал четырехугольник новообразованных рифов.
Вокруг утонувших обломков боевых шагоходов бурлили и пенились безразличные морские воды.
Итак, рота Растова и ракетчики фрегата набили четырех гадов.
Четырех.
Вокруг этой цифры блуждали спотыкающиеся мысли майора.
Он отчетливо помнил, что в карьере чоругских машин было пять.
В том числе – приметная, с эмблемой, которую Растов окрестил для себя «Три квадрата».
Попал ли этот «трехквадратный» под раздачу?
Растову очень хотелось верить, что попал. И что выхватил по полной. И что никогда больше…
Перед ними с Листовым пронеслись замыкающие тяжелые бэтээры второй роты мобильной пехоты.
За бронетранспортерами катили грузовики с пленными клонскими партизанами. А последними двумя машинами в колонне должны были стать два БТР «Зубр», на броне которых собирался путешествовать Растов вместе со спасенными танкистами Листова…
Увы, чоруги отрядили в десант куда больше, чем четыре шагающих танка.
С уже знакомыми Растову спецэффектами – видимость подводного взрыва, фонтаны брызг, вибрирующий рокот – над морем поднялся, покачиваясь на шести конечностях, пятый чоругский шагоход.
Тот самый, с тремя квадратами.
«Легок на помине, – вздохнул Растов. – Как себя ни обманывай, а правда все равно живет своей жизнью…»
Достойно встретить врага было уже нечем.
Фрегат «Неустрашимый» проскользил по орбите далеко за горизонт. Да и не факт, что на его борту оставалась хотя бы одна ракета «Хром».
Все свои уцелевшие «Т-14» Растов отдал в роты мобильной пехоты – хоть какое-то прикрытие, – и те успели уже уйти далеко, за тот самый злополучный мост, разведка которого стоила так дорого.
Вести огонь по чоругскому танку могли лишь несколько тяжелых бронетранспортеров «Т-14Б» из арьергарда второй мобильнопехотной роты. Но было совершенно очевидно, что их автоматические пушки и гранатометы его в лучшем случае лишь поцарапают.
«Три квадрата» чуть помедлил…
– Ну давай же, гадина, уходи, – процедил Растов с усталой мольбой. – Вали нахрен. Мы тебе не угрожаем, иди куда шел.
Нет, чоругский танк, чей экипаж составляли свирепые эзоши, не намеревался сыграть в благородство и «не заметить» вопиющую слабость противника.
Он развернулся всем корпусом вслед улепетывающей колонне, и – который уже раз за тот вечер – заревели в воздухе потоки плазмы.
Взорвался бэтээр.
Уклоняясь от его обломков, два грузовика резко вильнули и один за другим улетели в кювет.
«Прощай, отважная девчонка Малат! – подумал Растов. – Впрочем, черт с тобой. Главное, что там гибнут мои однополчане, русские люди… И я не могу смотреть на это безучастно, будто все происходит на экране визора!»
С тупой решимостью Растов выхватил пистолет и пошел к морю.
Твердо вышагивая вперед, наперерез чоругскому танку, майор выпустил в него, одиночный за одиночным, всю обойму.
Он стрелял прицельно. Надеялся попасть в лобовое бронестекло водительской кабины и тем самым переключить внимание водителя-эзоша на себя.
И чудо свершилось!
Танк с быстротой хищного паука развернулся на Растова. Осветил его изумрудным светом своего прожектора. Дескать, кто это у нас такой храбрец?
Растов хладнокровно перезарядил пистолет. Следующую обойму он послал в источник света.
