Растов сел.
– Здравствуйте, товарищ… гм-гм… Растов, – похлопал его по плечу майор госбезопасности, сидящий в кресле справа. И, заметив недоумение Растова, добавил:
– Я Илютин. Афанасий. Не узнали, что ли? Фраский-Лед, Вара-20…
Растов густо покраснел. Ему было стыдно!
Илютина он действительно не узнал.
Тогда, на Варе-20, Илютин был в скафандре, его лицо Растов видел только промельком, сквозь стекло. Да и то, как сказать, «лицо»… В основном кончик носа.
Теперь же оказалось, что волосы, ресницы и брови Илютина белы, как вата, изображающая снег под новогодней елочкой. Глаза – с иссиня-белыми белками – все исчерчены красными прожилками. А кожа у него, как и положено альбиносу, начисто лишена пигментации.
Типичный антроподевиант, короче. Уроженец одной из многочисленных внеземных колоний. А на Фраскии казалось: просто человек, из какого-нибудь ближнего Замкадья… Опять же, в скафандре Илютин казался более упитанным.
– Простите меня, Афанасий… Я только что из госпиталя. – Растов тепло пожал майору руку. – Серьезно болел.
– Да, наслышан о ваших… гм-гм… злоключениях, – нахмурился Илютин. – Впечатляет… Вы настоящий герой. У меня была… гм-гм… похожая история несколько лет назад.
– С чоругами? – Растов оживился.
– Не с чоругами, нет… С другими. Есть там одни клиенты… Но вы вряд ли… гм-гм… знаете… Они секретные… До чертиков…
– То есть, как обычно у вас, в госбезопасности, «без подробностей», – усмехнулся Растов.
– Да там такие подробности, что вам лучше не знать, – сказал Илютин с неожиданной проникновенностью. – Разве что… гм- гм… кормили хорошо.
«Приняли за самку и пытались оплодотворить?» – вот как пошутил бы Растов, если бы услышал такой разговор на экране кинотеатра. Но в жизни ему почти всегда хватало ума воздержаться.
Еще пять минут – и два боевых товарища точно договорились бы до выдачи гостайн.
Но, к счастью, бронедверь адмиральского КП отъехала в сторону, и в проеме показался молодцеватый, лоснящийся довольством капитан третьего ранга с обязательным для флотской парадки мечом на перевязи.
– Товарищ Илютин? Товарищ Растов? Вас ждут! Прошу вас!
Илютин с Растовым вошли в залитый теплым медово-желтым светом салон.
Стол из дерева гевея, похожий на объевшуюся пончиков подкову, был окружен тремя десятками высоких комфортабельных кресел, большая часть которых была уже занята.
Перед каждым участником совещания стояли напитки. Роботы-стюарды предупредительно суетились вокруг.
Растову и Илютину предложили кресла на дальнем конце стола-подковы, вдали от центра.
Председательствовал адмирал Канатчиков, один из лучших российских флотоводцев.
Растов хорошо знал его в лицо и дважды даже видел вблизи, на дне рождения матери. Но какую должность он занимает сегодня, 26 августа 2622 года, не имел ни малейшего понятия. Подозревал, что тот командует объединением уровня флота. (И, как оказалось в дальнейшем, не ошибся.)
Ошуюю Канатчикова вертел в пальцах пачку сигарет «Афрорусич» Георгий Сыч – неприметный внешне, но невероятно могущественный член Совета Обороны, бывший глава всего российского кораблестроения.
Одесную Канатчикова протирал воспаленные от хронического недосыпа глаза Самуил Левицкий – созаседатель Высшего Государственного Совета. Про него говорили, он обладает феноменальной памятью и может перемножать в уме восьмизначные числа. (Но Растов почему-то не верил.)
Все остальные присутствующие были чинами флота, ГАБ и армии в ранге до эскадр-капитана и генерал-майора включительно.
Среди блистательных сынов Отечества выделялась своею красотою одна повышенной блистательности дщерь. Одета она была не в военную форму, а в строгий деловой костюм сапфирово-синего цвета.
Растов видел ее впервые в жизни и был впечатлен. Он понимал: чтобы оказаться в таком обществе, женщине мало быть красивой, мало быть умной, мало быть красивой и умной. Нужно обладать сверх этого еще десятком ультимативно проявленных
