– Вода и берега, княже, обыкновенные. Но вот что края те обильны на диво – правда истинная. Не обманываем тебя. Привезли с собой и меха разных зверей, и образцы руд, и древесину, чтобы посмотрел на них Путята да сказал, что и как. Но я и так сказать могу: жить там лучше будет, чем здесь. И земли те столь велики, что тесно нам никогда не будет! – Сказал, как припечатал.
Брячиславу уверенность Крута по душе пришлась. Значит, истинно так.
– В пути как было?
Крут хотел было ответить, но тут дозорный завопил вновь:
– Корабли в бухту входят!
И князь махнул рукой:
– Ладно, други, чтобы нам по десять раз одно и то же не повторять, встретим Гостомысла со товарищами, а вечером нам всё расскажете.
– Так-то лучше будет, княже.
Оба опять коротко поклонились, отошли чуть в сторону, тоже на входящие корабли смотрят. Две лодьи славянские, большие, с острыми носами, украшенными драконьими головами. Две ромейского образца каторги, но под парусами. По мачте из палубы торчит, на белых парусах знак дружины – Громовник красуется. На головной Гостомысл на борту стоит, рукой машет, приветствуя. Улыбка шире ушей. Едва к берегу подошли, вымахнул на песок, к брату подбежал, кулаком в грудь широкую ткнул шутливо, потом обнял, отпустил, рукой на лодьи показал:
– Как тебе, брат? Все забиты товарами до отказа. Еле приволокли! И железо, и зерно, и много чего ещё взяли. Люди с нами пришли. Тоже славянского языка. Из рабства лютого мы их освободили. Немного, но три десятка есть ещё!
– Да уж вижу! Спасибо тебе, обязаны многим теперь.
Гостомысл обернулся к дружинникам, махнул рукой:
– Вытаскивайте суда на берег, разгружать потом будем! – Вновь повернулся к брату: – Уж прости за вольность, но измаялись мы с этими каторгами. У людей вёсла из рук выпадают. Позволь отдохнуть хоть до завтра, а там всё раскидаем.
– Будь по-твоему.
Рад Брячислав – ведь как всё удачно складывается! И тут опять засвербила мысль в голове: ежели новые земли столь богаты, почему тогда не дожидаться бы весны, не приедать попусту припасы, а двинуть сразу всем на новое место? Охнул про себя, додумал дальше: сейчас отправить тех, кто оставался на заставе, в Аркону. Гостомысла жаль. Ему опять корабль вести. Зато зиму отдохнёт, соберёт караван, людей. А по весне сразу и придут на новое место. Отправить с ним Крута. Тот дорогу покажет… Впрочем, вначале переговорим. Посмотрим, что у нас есть, а там решим…
Поднялся на крыльцо, глянул на обнимающихся, оживлённо разговаривающих дружинников. На тех, кого привёл с собой брат. Взял колотушку, ударил в било. Звон бронзы заставил всех замолчать, обратить взоры в его сторону. Вскинул руку к небу, выкрикнул:
– Сегодня празднуем! Завтра будем добычу выгружать!
– Гой-да! – Дружный крик взмыл радостно к небесам.
А князь добавил:
– Ведите новых товарищей наших в городок! Будем баню топить да пир готовить.
…Отшумело празднество. Спят люди сладким сном, лишь в клети княжеской жирник горит бездымно, освещая стол, на котором раскатаны листы пергамента. Брендан и Крут повествуют:
– До берегов прошли быстро. Едва наш остров обогнули. Уже через два дня вдоль скал пошли. Могли бы быстрее, да туманов много. И воды незнакомые. Потому и двигались с опаской. Видели зверя морского множество, рыб великанских, воду в небо изрыгающих. Птиц несметное количество. Решили было подальше от берега отойти, да течение могучее, будь оно неладно, затормозило. Пришлось возвращаться снова к берегу. Далее вдоль него и шли. Берега голые. Одни скалы. Но края тем берегам не видели. Дальше в бухту вошли великанскую. Там деревья по берегам начали появляться. Прошли её насквозь, вышли к устью реки. Она нравом строга, бурлит. Несёт с полдня[22] свои воды. Там стали на стоянку, осмотрели окрестности. Леса велики с деревьями огромными. Дичью богаты. Решили пройти вверх по реке. И пошли… Через пять дён вышли на открытую воду. Течение, княже… – Крут виновато развёл руками. – Но прошли. А там – словно Ирий на земле! Озёра пресные, чистые! Зверя всякого вокруг – глаз считать устаёт. Почвы богатые, сплошной чернозём! Словом, места благодатные. Думаю, там можно не один град построить.
– А ты, Брендан, что скажешь?
Вместо ответа, тот высыпал на стол кучку камней, разложил в линию.
