равные кучки. Полтинники царской чеканки были потёртые, но вполне себе полновесные.
– Я до хаты, – объявил кузнец, ссыпая свою долю за пазуху.
– Так же, – подтвердил молодой гимназист, вставая из-за стола. – Сколько с нас?
Деятельная шинкарка, быть может, в первый раз в жизни забрала галушки обратно, подумала и буркнула что-то вроде как «с чёртовых приятелей денег не берём». Наши герои хоть и удивились такому повороту (знать бы, чему больше – что они отныне у чёрта в друзьях или что в еврейском шинке платить не надо?), но спорить не захотели, а посему просто поклонились, покидая сие гостеприимное и увеселительное заведение. Вакула двинулся в одну сторону, Николя в другую, у каждого были свои дела и свои планы.
Гимназист даже почти успел к ужину, который его добрая тётушка приказывала подать кухарке уже в пять часов с расчётом на то, чтоб встать из-за стола никак не раньше девяти. Да и, по правде говоря, кто бы уложился за меньшее время, когда на стол подаётся семь, а то и восемь перемен блюд.
Был здесь и бараний бок с гречневой кашей под соусом из брусники. Была знаменитая миргородская солянка с капустой, белыми грибами и тремя сортами мяса. Монастырская уха из сома на курином бульоне с рюмкой водки. Вареники с вишней со сметаной и мёдом под рябиновую настойку. Пироги с визигою на сливочном масле, из лучшей муки, с хрустящей пропечённой корочкой. Жареный петух с потрошками в обрамлении маринованных яблок и отварного картофеля, с тёртой морковкой и луковой подливой. Ну а цельный молочный поросёнок, приготовленный на вертеле, с черносливом и пшеном, по старинному семейному рецепту, коим тётушка так сильно дорожила, что и кухарке всех тонкостей не рассказывала и дочерей своих держала в неведенье?
Впрочем, не сказать, чтобы обе великовозрастные кобылы так уж и чаяли перенять тайны матушкиного искусства. Они шумно, как две галки на заборе, обсуждали последние местные новости:
– А все говорят, будто бы в Диканьке завелась самая настоящая ведьма! Летает на помеле, ругается неприличными словами да ещё и гадит сверху на головы, ровно ворона!
– Как это?!
– С завидной меткостью! Её все-все видели, она в собаку чёрную оборачивается да так на прохожих лается матюками каторжанскими, так что у супруги дьяка икота второй день не проходит.
– Дьякова-то? Так пьёт же, дура, без просыху и стыда перед Господом, – бормотала вполголоса тётушка, мало обращая внимания на пылкие речи дочерей, но заботливо наполняя тарелку молодого человека. Благо вследствие всех недавних потрясений у Николя был отличный аппетит!
– А один известный козак утверждал, что, когда он спал в овине, туда залетела ведьма с распущенными волосами, в одной рубашке, подоила его быков в ведро и ушла! А ему на прощанье мазанула из того же ведра по губам чем-то таким гадким, что он потом плевался весь день.
– Тоже, поди, пьянючий был. Когда рядом с коровами спишь, и не такое привидится. А уж чем там ему скотина безвинная по губам мазнула…
– Ах, маменька, что ж у вас всё пьян да пьяна?! Бывают ведь и чудесные вещи, и люди трезвые о них свидетельствуют.
– В Диканьке-то? – всплеснув руками, искренне удивилась Анна Матвеевна. – Ох, вот уж там-то ежели люди трезвые, то это и есть вещь чудесная. Ты что ж не ешь-то, милый?
– Сыт я, тётушка, преогромнейшее спасибо. К себе пойду, лягу пораньше. – Николя с трудом встал из-за стола, с ещё большим трудом поклонился, ибо накушался преизрядно, и, оборачиваясь к родственницам-болтушкам, на всякий случай уточнил: – А как зовут ту ведьму, неизвестно?
– Солоха! – в один голос уверенно заявили обе сестрички.
«А вот это уже совсем нехорошо…» – подумал Николя и, медленно ковыляя, поспешил к себе во флигель. И в самом-то деле, конечно, слухи слухами, сплетни сплетнями, но если досужие бабы на селе не переключатся на какую-нибудь другую персону, достойную долговременного перемывания костей, так ситуация и впрямь дойдёт до исправника, а может, и до самого пана заседателя.
Хоть, в принципе, с этими людьми, как полагал господин гимназист, договориться можно было посредством небольшой взаимопомощи, благо денег они сегодня заработали немало.
Байстрюковские полтинники вполне могли послужить и хорошему делу, такому, как взятка властному чину. Ровно перед ужином Николя успел заскочить в свою комнатку и ссыпать серебро под матрас для более надёжной сохранности.
А вот если разговоры дойдут до отца настоятеля?
