– аж прикрыться захотелось – и спросил:
– Теперь скажи, зачем с нами Фредерик? К тому же самый непримиримый из них.
– По-моему, нам удалось договориться, и это внесло большой вклад в урегулирование нашего спора, – отчеканила я канцелярским языком.
Арлито хмыкнул, не глядя на меня:
– По-моему, вам удалось не договориться, а долежаться.
– Главное – результат, – парировала я.
– Главное, чтоб мы не получили другой результат – удар в спину…
– Она спасла мне жизнь, – проговорил Эд, подошедший бесшумно. – И я буду служить ей, пока не верну долг. – Он склонил голову. – Слово Фредерика!
Арлито и его просканировал взглядом и сменил гнев на милость, правда, не удержался от язвительного комментария:
– Надеюсь, ты не прирежешь нас после того, как вернешь долг.
– Обещаю, – кивнул Эд.
Я следила за ним, ловила каждый его жест, каждый вздох и с удовольствием отмечала, что не сходившая с его губ презрительная ухмылка изменилась – теперь он улыбался искренне, и его глаза сияли. Да он весь буквально излучал счастье!
Эд обошел повозку, проверил упряжку и вынес вердикт:
– Лошадь придется менять. Вы чем смотрели, когда покупали хомут? Он ощутимо велик, и конь натер кожу до ран. Я бы на его месте отказался вас везти дальше.
Стало жаль коня, я обняла его и проговорила:
– Прости нас, Огник! Пожалуйста, довези нас до ближайшей деревни, обещаю, мы больше не будем тебя мучить!
Конь обалдел от наплыва моих чувств, зашевелил ушами, фыркнул и дернул головой, будто приглашая в повозку. Я заняла место на козлах, мужчины спрятались в кибитке.
Спустя где-то пятнадцать минут мы выехали на основную дорогу и потрусили на восток, к землям Баррелио, до которых осталось десять километров. Там не властен мой подлый муж, и можно будет выдохнуть. Пока плелись, встретили три телеги с сеном, одну кибитку типа нашей и трех нарядных всадников в сером, обогнавших наш кадиллак.
– Нам скоро надо будет остановиться, – проговорил из кибитки Арлито. – Я снова хочу есть.
– Потерпи до владений Баррелио! – взмолилась я. – Доешь кролика, я вообще не завтракала, и не жалуюсь.
– Уже доел, – проворчал он, и его поддержал Эд:
– Магу нужно постоянно есть, когда он восполняет силы.
Хотелось спросить, что случится, если его не кормить, и как быстро он опустится до каннибализма, но я промолчала, шлепнула Огника по крупу и проговорила:
– Огничек, пожалуйста! Еще немного, хозяин с голоду пухнет!
Как ни странно, конь послушался и побежал быстрее.
Как здесь отмечали границу, я понятия не имела. Разум по привычке рисовал что-то типа таможенного КПП, где с нас будут взимать пошлину и просить растаможить транспортное средство – то бишь телегу и коня, но ничего подобного не обнаружилось. По обе стороны дороги стояли столбы, к которым крепились деревяшки с вырезанным моим гербом: книгой и двумя скрещенными мечами, причем меч слева почернел и порос мхом; под гербом имелась доска, где еле проступали буквы: «Власть князей Эльрих заканчивается в месте, где вбит сей столб». Радостно зачитав надпись, я увидела вдалеке такие же столбы поновее. Когда приблизилась к ним, рассмотрела герб Баррелио: булава и рассыпанные монеты, зачитала надпись:
– «Любой, кто читает сии слова, находится под властью князей Баррелио». Поздравляю вас, бэрры и пэрры, мы прорвались!
– Если я в скором времени не поем, поздравлять будет некого, – напомнил о себе Арлито.
– Ледаар большой, сомневаюсь, что ты его осилишь. Разве что понадкусываешь! – развеселилась я, рассказала анекдот про «не съем, но понадкусываю», посмеялись все вместе, и снова стало солнечно, радостно на душе.
Я почти вжилась в этот мир, привыкла к повозке, разбитой дороге, комарам. Над головой сновали стрижи, и облака гнуса, будто маленькие джинны, танцевали у дороги. Солнце выглядывало из-за ветвей, слепило, грело макушку. Хотелось остановиться, взять Эда за руку и увести в темный лес, чтобы повторить наш ночной подвиг. Буквально скулы сводило от того, что он рядом, а прикоснуться к нему нельзя.
– Скоро будет хутор. Не хутор даже – постоялый двор и несколько изб, – сказал Эд. – Там можно попробовать купить лошадь и перекусить.
