– Да. Ты где живёшь?
– Обычно в доме Степаныча. Он – Мастер Полей, в Царицыно его каждая собака знает. Но, в данный момент, в силу некоторых обстоятельств, отбываю наказание в местной тюрьме. Так что по вечерам ищи меня в тамошней кутузке.
– За что тебя наказали?
– Вмазал двум уродам.
– И долго продлится твой срок?
– Без малого месяц остался.
– Тогда я найду тебя, – сказал кио.
– Договорились. Не пропадай! – улыбнулся я.
Мне почему-то понравился этот киборг.
Глава 18
Моё возвращение было триумфальным. Похоже, никто больше не ожидал меня увидеть, и потому, когда я вышел из лесочка да ещё и с отбитым копьём в руках, то сразу оказался в центре всеобщего внимания.
Стрельцы подходили и восхищённо хлопали по плечам. Разве что тот, у которого я позаимствовал меч, немного побурчал, но потом согласился принять извинения. Я стал героем дня. Только это не освободило от трудовой повинности. Пришлось впрягаться наряду с прочими арестантами и стаскивать трупы мохначей в большую кучу. Тела планировалось сжечь, чтобы не привлекать сюда охотников за человеческой плотью. Незачем было прикармливать вормов или био. К тому же места массового захоронения притягивали к себе магнитом Поля Смерти, а их и без того в округе хватало.
Однако кое-какое послабление для меня вышло. Воеводе сообщили о моём поступке, и он принял решение амнистировать меня. Хотя, скорее всего, ему было нужно, чтобы я закончил своё обучение. Всё же Мастер Полей – профессия дефицитная и почётная. На них едва ли не молятся.
Вечером дома у Степаныча меня ждал сюрприз. Двери открыла… та самая девчонка, за которую я вступился в кабаке. Выглядела она на удивление серьёзно для своих лет. Девочки вообще рано взрослеют.
Я протянул ей руку.
– Давай знакомиться. Меня Игорем зовут.
– А я уже знаю, – откликнулась девчушка. – Мне дедушка Степаныч говорил.
Надо же, мой наставник уже дедушкой стал.
– А сама-то кто будешь: Василиса Прекрасная или Марья Искусница? – пошутил я, надеясь, что память об этих сказочных персонажах сохранилась.
– Скажете тоже, – фыркнула она. – Надюшкой меня кличут.
– Надежда… Хорошее имя, – улыбнулся я.
– Вы, дядя Игорь, проходите. Сейчас вам на стол всё поставлю. Каша с мясом давно в печке томится, вас ждёт.
Появился Степаныч.
– О! Явился не запылился, герой! Наслышан о твоих подвигах. И какого лешего тебя понесло? Ты знал, что там грины водятся?
– Теперь знаю.
– Считай, что тебе повезло. В рубашке родился. Ну да ладно, теперь поздно лясы точить. За стол садись, ужинать будем.
Пока девчушка хлопотала у печки, я тихо на ушко поинтересовался у Степаныча, что она у нас делает.
– Живёт пока, – неопределённо сказал тот. – Отца её комбинатовские забрали к себе, должок отрабатывать. Другой родни нет, вот я и пожалел девчушку. Приютил на время. А что – имеешь что-нибудь против?
– Типун тебе на язык, Степаныч! Грех это великий – ребёнка в беде оставлять.
– Вот и я так же думаю, – кивнул Степаныч.
– С отцом понятно, а с матерью что? – спросил я, когда девчушка ушла по своим делам и не могла нас слушать.
– Грустная история. Однажды её нашли в очень странном состоянии, фактически превратилась в овощ, почти зомби… Скорее всего, стала жертвой шама. Тот выпил из неё кровь, но не стал убивать. Такое уже случалось.
– Жалко девчушку.
– Ещё бы, – согласился он. – Такая маленькая и столько всего пришлось перенести… Не каждый взрослый справился бы.
В дверь постучали.
– Ждёшь кого-то? – пристально посмотрел на меня Степаныч.
