– Значит, он у вас, – произнёс я.
– Да, – похвастался Иван Петрович. – Воевода не стал скаредничать, отдал за хорошую плату. Так что теперь я полноправный хозяин этого сокровища.
– Здорово! Он что – у вас на побегушках?
– Грубо, Игорь! Очень грубо!
– Как умею.
– Перефразирую классика: «царицынский воевода всегда на стороне своего кошелька». Делает то, что ему выгодно. На нынешнем этапе выгода в сотрудничестве с Комбинатом. Что будет дальше – покажет время.
Я провёл рукой по подбородку. Брился вроде недавно, однако по щетине не похоже. За день так не вырастет.
– Сколько я у вас уже нахожусь?
Учёный замер, высчитывая:
– Больше недели.
– Что?!
– Только не вините нас, пожалуйста. Зелье вам дали в Царицыно и, видно переборщили. Был момент, когда я боялся, что вас придётся выводить из этого состояния. Но, ничего. Всё обошлось. Мои люди даже переворачивали вас, чтобы избежать пролежней. А ещё регулярно подпитывали организм при помощи инъекций.
Я посмотрел на сгиб руки – так и есть, видны следы от уколов. Какой дрянью меня пичкали?!
Собеседник угадал невысказанный вопрос:
– Только витамины и прочие полезные вещества. Ничего такого, что могло бы причинить вам вред.
Он встал и подошёл к несгораемому сейфу, встроенному в стену, распахнул дверцу и вложил в неё планшет.
– Пусть побудет здесь до лучших времён.
Вернувшись, внимательно посмотрел на меня:
– У вас наверняка накопились вопросы ко мне?
– Масса, – не стал спорить я.
– Я готов отвечать. Спрашивайте.
Я откинулся на спинку кресла. Эх, хорошо-то как, словно вернулся назад в прошлое.
– Начнём, как говорится, с начала.
– Прекрасно, – кивнул он. – Тогда я вкратце введу вас в курс дела. Итак, проект «Полёт к Марсу», к которому вас привлекли, был всего лишь ширмой для другого, не столь грандиозного и амбициозного, но весьма практичного. В воздухе пахло порохом. Высшее руководство страны, бизнесмены высших эшелонов, да просто люди с головой на плечах и без материальных проблем, сразу осознали это. Все понимали, что эта война будет в корне отличаться от Первой и Второй мировых. Погибнут не десятки и не сотни миллионов. Счёт пойдёт на миллиарды, а окружающее пространство на века окажется враждебным и опасным для проживания. Тогда-то и возникла идея погрузить элиту страны в анабиоз.
– А простые люди? Обычные обыватели… С ними как?
– А кому когда-то было дело до подобных материй?! Они были обречены при любом раскладе.
– Звучит жестоко.
– Тем не менее, это правда. Нашему институту удалось добиться многого, фактически мы совершили революцию в науке. Мы не просто погружали людей в искусственный сон. Параллельно с ним шло омоложение всего организма. Чем дольше человек находился в анабиозе, тем более здоровым он пробуждался. Более того, мы дарили шанс на долгую жизнь. И вы, и я можем протянуть ещё лет сто пятьдесят – двести без особых проблем. Возможно, ещё дольше. Взять, к примеру меня, – Иван Петрович подался вперёд, выставив локти. – Моё пробуждение состоялось четверть века назад. И за это время мой организм не постарел ни на минуту. Поверьте, в вашем случае всё обстоит аналогичным образом.
– Я словно долбаный горец! Звучит дико, признаюсь.
– Радоваться надо, а не огорчаться!
– Думаю, да.
Я спохватился:
– Вы говорили об элите… Где президент, премьер? Они в другом месте?
– В другом, – нехорошо ухмыльнулся собеседник. – В ином мире, который, по всей вероятности, намного лучше, чем наш. Мы не успели апробировать технологию до конца. Война началась внезапно. Те, кто был со мной, учёный и допущенный в святая святых
