– Нет! – Она резко развернулась к нему. – Что ты пытаешься сделать?
– Оплатить свой долг. Ты спасла жизнь мне, теперь я спасу тебя. – Хрустнув запястьем, он расстегнул саламандровый плащ. – Спрячься под это. Он не пахнет тобой. – Он протянул плащ.
– Нет.
– Ты оглохла или просто дура? – зарычал он. – Разрушенные будут здесь через считаные секунды. Доверься мне.
– Нет.
Она часто заморгала, но не от страха. В глазах был упрямый отказ.
– Доверься. Мне, – сказал Эдуан мягче. Магия напряглась от приближения Разрушенных. Они вот-вот ворвутся сюда, а эта номаци не двинулась с места.
И если не двинется, Эдуан не сможет оплатить свой долг.
Поэтому он произнес единственные слова, которые могли заставить ее спрятаться.
– Ме-верушта, – сказал он. – Ме-верушта.
Она высоко подняла брови, от чего ожог на щеке растянулся.
– Откуда… откуда ты знаешь эти слова?
– Оттуда же, что и ты. Теперь полезай внутрь. – Эдуан с усилием пихнул ее в сторону шкафа. Терпение было на пределе. К тому же он почувствовал приближение Разрушенных, по запаху. Кровавые секреты и грязный обман.
Девушка наконец повиновалась. Она шагнула в кладовую, странно глядя на Эдуана. Он бросил ей плащ, который она легко поймала.
– И как долго ждать? – спросила она. Затем она перевела взгляд на его торс и отпрянула. – У тебя кровь.
Эдуан посмотрел вниз. Его рубашка вся была в крови – пятна от старых ран и новых, нанесенных Ивреной.
– Это ничего, – пробормотал он, прежде чем закрыть дверь. Лицо девушки скрыла тень, и Эдуан замешкался, прежде чем полностью выкинуть это из головы.
– Мой долг оплачен, Ведьма Нитей. Если наши пути вновь пересекутся, запомни: я убью тебя.
– Нет, ты не… – успела шепнуть она, когда щелкнула, закрываясь, дверь.
Эдуан заставил себя молчать. Она заслуживала остаться без ответа – это будет ее ошибка, если она подумает, что он снова пощадит ее. Иврена ошибалась насчет Ноэль и Ведьмы истины. Они не были особенными.
Так, задрав нос и приведя магию в боевую готовность, Эдуан шагнул в мир дождя, ветра и смерти.
Оставив Сафи, Мерик ощутил слепой, туманящий голову страх ее потерять. Но он может постоять за себя, а легкие Куллена – нет. В этот момент в душе вспыхнул жгучий страх потерять Куллена.
Мерик перепрыгивал с одного столбика разрушенного причала на другой. Шторм накрыл первый причал и пробирался в глубь суши. Магия Мерика пульсировала и скреблась под кожей.
Такое впечатление, будто враги были совсем рядом, будто с минуты на минуту начнется бой.
Мерику было все равно. Его не волновало то, как бушует ветер внутри. Только бы успеть добраться до Куллена и заставить его дышать.
Станет еще хуже, прежде чем станет лучше. Так сказала Райбра, и, видимо, ее слова сбывались.
От этих мыслей Мерик еще больше злился. Райбра могла остановить Куллена, помешать ему призвать ураган и предотвратить воплощение своих видений.
Мерик заставил себя двигаться быстрее, прыгнув на следующий столбик. И на следующий. Но каждый раз, когда он достигал очередного столба, ветер вырывался из него сильнее. Он мог упасть в опасно пенящиеся волны. Ему пришлось сконцентрировать магию в руках, он размахивал ими, чтобы удержать себя в вертикальном положении… а потом спружинивал к следующему столбу.
Вдоль грозового фронта трещали молнии. И тут Мерик увидел Куллена.
Он стоял на коленях в начале переулка, и грубые, слепые электрические токи проходили через него. Затем молния угасла, и Куллен скрылся в порывах ветра и шквалах морской воды, водорослях и песке.
Мерик добрался до улицы. Он полетел головой вперед в крутящуюся стену молний и ветра.
Нет, ураган только усилился. Стекло и щепки. Куллен валил теперь целые здания.
Мерик с криком врезался в вихрь света, звука и электричества. Потом стихия поглотила его. Ветер гнул его. Вода била по нему. Магия его захватила.
А Мерик не мог с ней бороться. Он даже наполовину не был таким сильным ведуном, как Куллен, и собственная магия, казалось,
