Ситуация оказалась лучше: рядом с входом в конюшню лежали вилы. Конечно, это не меч, и они явно тяжелее, чем оружие, которым обычно пользовалась Сафи. Но она не сомневалась, что сможет использовать их, чтобы выпотрошить любого идиота, который встанет у нее на пути.
Она оттянула покрывало еще на несколько дюймов и оглянулась на крестьянина, который управлял телегой. Он не смотрел назад, ветер раздувал темные волосы – ветер, который, как Сафи надеялась, заглушал шум ее движений.
Она вдыхала свежий воздух, пока ее легкие чуть было не лопнули. Она – Сафия фон Хасстрель, и она может сделать свой собственный чертов выбор.
Оттолкнувшись руками, она скатилась с повозки. Под ногами хрустнула засохшая грязь.
Она так и замерла в низкой стойке, позволяя зрению и слуху приспособиться к смене среды. Здесь не было слышно шума океана, хотя ритм ветра и еле ощутимый запах рыбы подсказывали, что побережье где-то рядом.
Некоторые люди на улице уставились на нее. Игнорируя их, Сафи беззвучно бросилась в сторону трактира так быстро, как только позволяли ноги. Бросив взгляд на телегу, она увидела, что та спокойно едет дальше, а мерин уже почти у дверей конюшни.
Она замедлилась только раз, под арочными воротами трактира, чтобы поднять вилы. Они оказались определенно тяжелее, чем ее меч, но металл был не ржавым, а зубья – острыми.
Она подняла их вверх, довольная, что тощий конюх увидел ее. Он побледнел, уронил поводья и сжался возле ворот конюшни.
– Спасибо, что не создаешь трудностей, – сказала Сафи, хватая поводья. Конь с любопытством посмотрел на нее, но не шевельнулся.
Прежде чем поставить ногу в стремя, она увидела небольшие кожаные ножны на поясе у мальчика. Опустив ногу назад, она опять направила вилы вверх.
– Отдай мне нож.
– Н-н-но это подарок, – начал было мальчик.
– Похоже, что мне не все равно? – щелкнула языком Сафи. – Послушай, если ты отдашь мне его, я дам тебе столько шелка, что ты сможешь купить двадцать пять таких ножей.
Он заколебался, явно пытаясь понять, действительно ли это выгодная сделка, а Сафи обнажила свои зубы. С дрожью в руках он достал нож из-за пояса.
Она взяла его, воткнула вилы в грязь и подняла свои юбки. Затем раздался скрежещущий звук, и вот она уже разрезала половину подола своего шелкового платья. Но нож оказался тупым, а шелк прочным. Прошло слишком много времени, прежде чем лезвие отрезало материю полностью.
Внезапно в гостинице послышался тревожный крик. Кому бы этот мерин ни принадлежал, этот человек решил, что хочет оставить его себе.
– Трижды проклятая совесть, – плюнула Сафи, бросая шелк в лицо мальчишке. – Она всегда тормозит меня.
Потом, с гораздо меньшим изяществом, чем обычно, Сафи вскарабкалась на мерина, закрепила вилы на седле, и, пятками, пришпорив пустилась в галоп.
Владелец мерина достиг дверного проема как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сафи взмахивает рукой, жестом говоря «до свидания», и услышать ее крик: «Спасибо!» Она подарила этому человеку одну из своих ярчайших улыбок. Потом повернула лошадь на юг, в противоположную сторону от той, куда направлялась телега. Она сделает круг и выедет впереди телеги на другую улицу.
Но она не смогла ускакать далеко. Когда Сафи добралась до следующей гостиницы, она поняла: что-то пошло совсем не так.
Она увидела впереди семь человек. Идеальным строем они трусцой направлялись прямо к ней, белые плащи развевались за спиной, оружие бряцало.
Каравенские монахи, один из которых, посередине, истекал кровью. Стрелы торчали из его груди, ног и рук.
Ведун Крови.
Сердце Сафи подпрыгнуло. Стало ясно, что Эрон пытался, но не смог остановить монаха. И теперь тот снова был на хвосте у Сафи.
Как ей показалось, неимоверно медленно Сафи дернула за поводья и повернула резко на север, мимо телеги и прямо к Ноэль. Слава богам, конь был хорошо обученным. Он повиновался каждому прикосновению, и ее копыта взбивали засохшую грязь, пока он скакал, куда было нужно Сафи.
