Комок в горле душил Ноэль. Она едва могла проглотить кусок яблока.
Гретчия закрыла свой лечебный набор.
– Мы достаточно сэкономили, чтобы купить третий билет до Сальдоники, Ноэль. Мы все равно планировали пригласить тебя с нами.
Ноэль не могла поверить. Она понятия не имела, что ее мать или Альма чувствуют прямо сейчас. Она не знала, какими оттенками переливались их Нити или какие эмоции в них преобладали. Но она не сомневалась, что они не хотели, чтобы Ноэль была рядом с ними в Сальдонике.
В любом случае это не имело значения, потому что у Ноэль были собственные планы. На Сотне островов ее ждала ее собственная жизнь – с единственным человеком в мире, которого Ноэль всегда понимает и который всегда понимает ее.
– Я… н-не пойду с вами, – сказала Ноэль.
– Если не с нами, то куда? – спросила Гретчия сухо и почти… с облегчением, а затем поднялась на ноги. Ее не заботило, что они с Ноэль расстанутся. Это было то, чего она хотела все это время. Ей была нужна такая дочь, как Альма. Настоящая ведьма Нитей.
Ноэль еще яростнее вгрызлась в яблоко и заговорила с полным ртом, чтобы скрыть заикание.
– Я встречусь с… Сафи. Она ждет… неподалеку.
– Не уходи, – начала Гретчия. – Пока мы не найдем целителя. После этого ты можешь идти к Сафи.
– Но Сафи же нет поблизости. – Голос Альмы прозвучал настойчиво и громко, и она поспешила навстречу Ноэль с протянутой рукой.
Тогда Ноэль увидела, что на ладони у Альмы светится красный рубин.
Ноэль подавилась и уронила яблоко. Она вытащила свой камень Нити – он также светился красным светом. Сафи была в беде.
Ноэль вскочила на ноги. Целительный камень упал у нее с коленей. Мучительная боль пронзила все тело.
Она пошатнулась, упав в объятия Гретчии. Но прежде чем она окончательно поникла, Альма подхватила с земли шнурок с Камнем боли и накинула на шею Ноэль.
И та почувствовала мгновенное облегчение. Шокирующее, ужасающее облегчение.
Гретчия, усадив пришедшую в себя дочь, обратилась к Альме:
– Можешь почувствовать, где находится Сафи?
Альма кивнула, сжимавшие рубин костяшки пальцев побелели, а лицо напряглось. Прошло несколько секунд.
Затем она вытянула свободную руку и указала на юго-восток.
– Там. Но она быстро движется на север. И ее Нити ослепительно белого цвета, Ноэль. Она в большой опасности.
– Мы поедем с тобой, – заявила Гретчия, направляясь к гнедой кобыле. – У нас есть два тесака и лук.
– Подождите. – Ноэль, приняв решение, сжала локоть матери. Это не было хладнокровное, логическое решение Ведьмы Нитей, но она чувствовала, что так будет правильно. Ей больше не нужны ни мать, ни Альма. Ни ее племя, ни вся прежняя жизнь. Так будет лучше.
– Вы с-сделали достаточно, – сказала она.
Гретчия покачала головой.
– Ты слишком слаба, чтобы помочь Сафи. Мы поедем с тобой.
– Нет. – Ноэль выпрямилась в полный рост, и ветер, проникший сквозь ветви ивы, расправил ее стриженые волосы. С этим порывом прохладного, свежего ветра она наконец восстановила власть над своим языком. И сердцем. – Пожалуйста, просто сделайте так, как планировали, поезжайте в Сальдонику. – Пальцы Ноэль обхватили Камень боли, чтобы вернуть его.
– Оставь его себе. – Гретчия положила руку на запястье Ноэль. – Без него ты не сможешь помочь Сафии.
– И возьми с собой Аличи, – сказала Альма, указывая на серую кобылу. – Она знает местность.
– Пятнистая сойдет.
– Нет, – резко сказала Гретчия, и Ноэль вздрогнула. В голосе ее матери сквозило настоящее чувство, она сжала запястье Ноэль. – Аличи отдохнула и знает тропу. Поэтому ты возьмешь ее, Камень боли и деньги. И саблю. – Гретчия потянула Ноэль к кобыле. – Или ты хочешь лук? Можешь взять и щит тоже.
– У меня все будет хорошо.
– Откуда мне знать? – Гретчия обернулась к Ноэль, в ее взгляде была твердость. – Я никогда не знала, где ты и увижу ли я тебя снова. Ты думаешь, мне было легко отпустить тебя? Думаешь, это было легко? Я любила тебя слишком сильно, чтобы держать в этих
