Мне потребовалось несколько минут, чтобы переварить услышанное. Только что я чувствовала себя пустой, сейчас же возникло ощущение, что я полная дура. Если бы медик со всего размаху оглушил меня саквояжем, наверное, было бы лучше.
– Но я же… но меня тошнило, и еще… у меня не было…
– Миледи, я осмотрел вас с головы до ног, с помощью магии и без нее, – целитель оставался невозмутимым, – обычная процедура. Вы никогда не были в положении, это я могу сказать с уверенностью. Что же касается недомогания и… гм, сбоя, такое иногда бывает… особенно когда женщина сильно тревожится или находится в постоянном напряжении.
– О…
– В вас не осталось ни капли магии. Я сожалею.
Я не сожалела. По крайней мере, сейчас. С рождения во мне жила лишь крохотная частица силы, которую пробудило заклятие, к истинной магии я толком и привыкнуть не успела. Да, волнующе, ярко, ни на что не похоже, но… словно не со мной было. После всего такая потеря казалась меньшим из зол. Подумаешь, не смогу больше некоторые зелья варить и чужие разговоры подслушивать.
– В остальном вы полностью здоровы. Мы с его светлостью сделали все возможное, чтобы вы быстро поправились, и все-таки я настоятельно рекомендую хотя бы до завтра не вставать. Оставлю вам это, – он показал перевязанный ленточкой пузырек с бумажной крышкой. – Успокаивающий и обезболивающий отвар. И вот это. – Плотно закрытая баночка с фиолетовыми искорками внутри. – Зелье для быстрого восстановления сил. Принимать только во время еды.
Я попыталась улыбнуться, вышла кривая усмешка.
– Спасибо, Лоран.
Целитель собирал инструменты и зелья, а я пыталась собрать себя. Из осколков разочарования и осознания всего, что со мной случилось. Пока получалось плохо, потому когда Винсент вновь оказался рядом, я уставилась в одну точку и дышала, кажется, через раз.
Он присел на край кровати и прижал меня к груди: так, словно не собирался больше отпускать. Сильно, и вместе с тем бережно, укачивая, как ребенка. Никогда я не чувствовала себя такой защищенной, как в его объятиях. Винсент согревал не только мое тело, он отогревал мою душу: никакими словами невозможно было передать его нежность и любовь.
Не знаю, сколько прошло времени, пока я смогла нормально вдохнуть. Сначала задрожали губы, потом все остальное. И тогда я обняла Винсента, уткнулась носом ему в плечо и разревелась.
Глупая я! Не просто глупая, дурная. Почему не заметила раньше, что с Себастьяном что-то творится? Почему не задумалась ни о чем после поездки в Вайд Хилл? Отчаяние и отголоски страха пролились слезами. Я оплакивала брата, навсегда оставшегося в оранжерее, теплые воспоминания, изуродованные кошмарной ночью, и свою мечту – нашего с Винсентом ребенка, которого не было. Я дрожала так, точно наглоталась ягод трясозолки, только когда понемногу начало отпускать, позволила себе разжать пальцы.
– Простите, – хрипло прошептала я, пряча глаза, – простите, пожалуйста.
Устроила истерику на ровном месте.
Он не позволил мне отстраниться, продолжал укачивать. Во взгляде моего мужчины было столько любви, что снова закололо сердце. По-хорошему, надо бы радоваться, что с беременностью обошлось, – ни ему лишних тревог и неприятностей, ни мне мороки. Но я не могла. Не могла, и все тут. Наверное, за эти недели так привыкла к мысли, что внутри меня новая жизнь, наше с Висентом чудо, что сейчас уже просто не представляла, как может быть иначе.
– Что вы хотели мне рассказать? – тихо спросил он, провел большим пальцем по моей щеке, стирая слезы.
– Это уже не важно.
– Для меня важно все, что касается вас, Луиза.
Сколько раз я представляла себе этот миг? Десять? Сто? Или и того больше? Вот только в моих мыслях все было совсем по- другому. Я глубоко вздохнула и покачала головой.
– Я не беременна.
Из глаз снова хлынули слезы разочарования. Да я не женщина, а просто водопад какой-то!
Винсент замер, его брови поползли вверх.
– А… должны были?
– Да… Нет. Да… – Я закрыла лицо руками. – Просто… я же говорю, это не ва-ажно!
Предательский голос оборвался всхлипом, красноречиво говоря о том, что для меня значит это «не важно».
– Луиза, если после всего случившегося вы решите остаться со мной, я подарю вам столько детей, сколько захотите. – Винсент пригладил мои волосы и снова привлек к себе. – Да даже если передумаете! Я больше не отпущу вас от себя ни на шаг.
