Заклятые любовники

– Какая?

– Для начала нужно разобраться в том, что с вами происходит и прав ли я в своем предположении.

– Я могу помочь?

Винсент кивнул и поднялся.

– Хорошо.

Хорошо?! Я на всякий случай ущипнула себя за руку – убедиться, что не сплю, а потом последовала за ним, к стеллажам. Какое- то время моя помощь заключалась в том, что я перетаскивала книги на стол. В отличие от меня Винсент не боялся ни высоты, ни пауков, поэтому дело продвигалось достаточно быстро. Обложившись толстенными древними и не очень томами, мы устроились за столом друг напротив друга.

Мне досталось то, что я могла прочитать, – переводы и книги на вэлейском, в которых нужно было искать необычные случаи, связанные с заклятиями на крови, де Мортен закопался в трактаты, из которых мне были понятны разве что рисунки. Оказалось, что та книга из городского дома лишь верхушка айсберга. Ее можно было сравнить с учебником истории: голые факты, между строк пустота. Изредка поднимая голову, я всматривалась в его напряженное, сосредоточенное лицо, и тут же возвращалась к работе.

Заклятия всякий раз работали по-разному. Все они были тяжелыми и опасными, но неумелое плетение могло убить мгновенно. По всему выходило, что мне еще здорово повезло: например, одна женщина в Вэлее умерла от того, что слуга случайно коснулся ее руки, подавая обед. Спустя несколько часов, когда я уже отчаялась найти что-либо по делу, на глаза попалась история молодого графа, от которого пытались избавиться родственники. Заклятие, которое должно было превратить наследника в овощ, разбудило в парнишке такую силу, что он стал сильнейшим магом своего времени. Ниже приводились схемы и вся история его рода и магии. Понимая, что сейчас упаду лицом в стол, я подвинула книгу к Винсенту.

– Это пригодится?

Он развернул ее к себе, пробежал строчки глазами, нахмурился.

– Спасибо.

Повторив фамилию рода, Винсент снова ушел к стеллажам, а я подперла подбородок, наблюдая за ним. День выдался слишком насыщенным, меня неумолимо тянуло вниз, и сама не заметила, как сползла на стол. Он двигал лестницу с такой легкостью, словно она была невесомой. Впрочем, может и была, если магию использовать. Глаза я закрыла всего лишь на мгновение, а в себя пришла от ощущения того, что он нес меня на руках.

– Я сейчас, – пробормотала сквозь сон, но глаза отказывались открываться.

– Спите уже. – Я чувствовала, как Винсент меня раздевал, и даже порывалась помогать, но потрясения и напряжения дня навалились на меня слабостью и нежеланием сопротивляться. Последнее, что я увидела, – как он склонился надо мной, закутывая в одеяло. А потом провалилась в сон.

9

Я вспомнила о письме от деда, когда осматривала лапу Арка: ранка уже покрылась коркой, никаких припухлостей не нащупала, да и нос у него был холодный и мокрый. Первым делом я вывела его на прогулку, а вернувшись, сразу подбежала к столу, вскрыла и торопливо прочитала написанные дедушкиной рукой строки:

«Милая Луиза,

как ты? Как твое здоровье?

Что интересного происходит в столице? Что занятного состоялось в театре? Сама понимаешь, к нам, в Вайд Хилл, новости доходят с большим опозданием».

Занятного состоялось много, но вряд ли об этом можно рассказывать в письмах. А так хотелось бы! Оказаться в сильных объятиях деда, обнять, прижаться, позволить себе слабость и выговориться вволю.

«Перед зимой слишком много занятий, потому времени на письмо непростительно мало. Знаю, мы давно не виделись, и я безмерно скучаю, равно как и ты. К величайшему моему сожалению, в ближайшие месяцы принять тебя не смогу: мне придется уехать по делам сразу после праздников. По возвращении напишу тебе обязательно, и буду ждать в гости.

С любовью, теплом и пожеланиями самого что ни на есть благополучия,

твой дед,

Оуэн Лефер, граф Солсбери»

Я вздохнула: надежды на то, что получится свидеться и погостить на зимней праздничной неделе в Вайд Хилл растаяли окончательно. Письмо было лаконичным, но дед никогда не любил писать, на две