Я отказалась от него в прошлом, но не собиралась делать это сейчас. Несмотря на жестокие слова, я слышала его боль. И чувствовала ее, как свою.
– Заклятие сломало мою прежнюю жизнь, но оно того стоило. Стоило того, чтобы вновь оказаться рядом с вами и узнать вас заново.
Я выдирала из себя эти слова с таким усилием, какого мне еще ни разу в жизни не приходилось прилагать. Гордость покрутила пальцем у виска, собрала пожитки и съехала – надеюсь, что временно, но сейчас мне было не до нее. Я шагнула к нему и провела ладонью по его щеке.
– Я написала это письмо, потому что растерялась. И за это я тоже прошу прощения.
– Я верил в то, что вы изменились, – прорычал де Мортен. – Но Фрай оказался прав: вы прекрасная актриса.
В сердце словно вонзили раскаленную спицу.
Вот как оно бывает, оказывается, когда становится нечем дышать, в ушах звенит, а на глаза наворачиваются глупые злые слезы.
Ну уж нет, плакать я не стану. Только не перед ним.
– Вы говорили, что доверяете мне.
– Я ошибался. Отныне вы будете сидеть здесь, и вся ваша почта будет проходить через меня. Потому что иначе о ваших проблемах, а заодно и о заклятии скоро узнает вся Энгерия. Про воссоединение с любовником пока и думать забудьте. – Он с силой сжал мое запястье. – И молитесь, чтобы самой страшной проблемой вашего папаши оказались кредиторы.
Он медленно отпустил мою руку, следы от его пальцев наливались красным, жгли больнее, чем когда-то змея. Винсент вышел, и все потеряло смысл. И вчерашний праздник, и наше слияние у камина, и ночные посиделки с Лавинией, и глупые утренние мысли. Я сжимала в руке злосчастное письмо, Арк замер рядом, как бронзовая фигура. В другое время он устроил бы по поводу задержавшейся прогулки народные пляски и собачий концерт, но сейчас даже не шевелился.
Как во сне я пригласила Лидию и попросила помочь одеться. Я знала, что больно будет потом, но сейчас была благодарна временной заморозке: что внутри – в душе, что снаружи – на улице. Арк отлучился по делам, а потом не отходил от меня ни на шаг. Ладонь чесалась, когда я поднесла ее к лицу и стянула перчатку, обнаружила, что крохотная змейка извивается, словно ее что-то выжигает изнутри. Совсем как меня. Если бы я могла, наверное, точно так же корчилась бы на снегу, но вместо этого просто шла по заснеженной дорожке парка, вдоль спящих фонтанов и скульптур, занесенных снегом узорчатых беседок.
Из-за спины раздалось громкое ржание, и я едва успела отскочить в сторону. Из-под копыт в лицо ударил вихрь искрящегося на солнце снега.
Жеребец у Терезы и впрямь был черный, как ночь: с роскошной вьющейся гривой. Сестрица Винсента восседала в седле в черной амазонке и накидке с темным мехом. Конь перебирал копытами, будто собирался прыгнуть прямо на меня, но я не отступила. Глаза, в отличие от хозяйки, у него были не злые.
Жаль, что мы с Винсентом так и не выбрались на прогулку верхом.
– Вы еще здесь? – язвительно спросила она.
– А где мне следует быть? – голос сорвался.
– Вы настолько бесстыжи, что умудряетесь вести переписку с любовником на глазах моего брата, а вас еще не вышвырнули прочь? Кажется, вы не солгали насчет ее величества.
То ли сегодня был день откровений, то ли у меня просто случилось внезапное прозрение по поводу всех и вся.
– Это вы распечатали письмо? – поинтересовалась я на удивление спокойно. – И отнесли его Винсенту?
– Вы поразительно прозорливы.
Говорить, когда на тебя смотрят сверху вниз, как-то неприятно. Хотя не все ли мне равно.
– За что вы меня так ненавидите, леди Тереза?
– За то, что вы причинили боль моему брату. – Ее перекосило от гнева.
– В таком случае будьте к себе добрее. Сегодня вы меня в этом переплюнули.
Я не видела ее лица, потому что развернулась и непривычно быстрым шагом пошла, почти побежала к замку. Дог потрусил за мной, поджимая лапы: мороз пощипывал его подушечки не меньше, чем мои щеки. Решение зрело всю дорогу, которую я пролетела в считаные минуты. Я поеду к отцу и поговорю с ним, если понадобится, выслушаю все, что он обо мне думает, но не уйду, пока не буду уверена в его невиновности. Я должна знать, что моя семья не имеет никакого отношения к тому, что творится в Мортенхэйме. Я должна разобраться во всем, чтобы суметь защищаться, когда Винсент придет ко мне в следующий раз. Чтобы никогда больше не позволить ему ударить так больно.
