белых доспехах разворачиваются посреди пылающего ада, в который превратился зал Тактической поддержки, и вскидывают винтовки.
Пиу-пиу-пиу!
Один из импульсов с шипением попал в перила слева от меня, расплавив металлическое ограждение. Еще один лазерный луч врезался в ступеньку, на которой секундой ранее стояла моя нога, выбив фонтан искр. Я бежал вверх, не оборачиваясь и стараясь не думать о происходящем, чтобы не испугаться еще больше. Ждавший наверху Рубцов выругался и вскинул табельный пистолет. Гвардеец сделал несколько ответных выстрелов, после чего позади меня раздался крик и глухой звук падения тела.
– Давай, ну! – рявкнул Рубцов и, когда я поравнялся с ним, толкнул меня вперед, так что я вылетел из зала через заклинившие двери.
Зацепившись ногой за что-то мягкое, я выругался и, взмахнув руками, с трудом удержал равновесие. В коридоре ревели сирены и мигали аварийные лампы, пока механический голос повторял зацикленное сообщение об эвакуации из Генштаба. Я посмотрел под ноги и отшатнулся. Пол коридора устилали изрешеченные энергетическими импульсами тела. Сотрудников штаба зажали в тиски с обеих сторон коридора и безжалостно расстреляли из лучеметов. Именно за один из распластанных на полу трупов я и зацепился, когда выбегал из зала.
Гвардеец выскочил сразу после меня, а через мгновение в стену коридора ударило несколько импульсов, вылетевших из зала следом за ним. Лучи лазера оставили в зеленом сукне настенной драпировки обугленные отверстия размером с копеечную монету.
– Шустрые, гады, – пробормотал Рубцов и, приложив свой электронный пропуск к считывателю, набрал на нем код блокировки дверей.
С той стороны раздались разъяренные голоса, ожесточенные крики и удары – кто-то бил прикладом по сомкнувшимся бронированным створкам.
– Это их ненадолго задержит. – Гвардеец повернулся ко мне. – Готов к продолжению или дать минутку перевести дух?
Я кивнул и, глубоко выдохнув, провел ладонью по лицу. Мои друзья и коллеги практически все были мертвы. Всегда вдохновлявший меня своим примером генерал Кантемиров раздавлен десантной капсулой.
Я задрожал, осознавая куда более страшный факт. На мою страну напали. И напали те, кого мы считали союзниками. Те, с кем прямо сейчас шли мирные переговоры во Владивостоке… Что же теперь будет?
Рубцов, видимо, прочитал все по моему лицу.
– Боец, не раскисать! – Гвардеец хлопнул меня по плечу закованной в латную перчатку ладонью. – Бог не выдаст, свинья не съест! Авось выкарабкаемся! А уж за державу мы отомстим, обещаю!
Я кивнул.
Он был прав. Да и выхода у нас все равно другого нет. Если погибнем сейчас, уже ничего не сделаем в будущем. Кутузов вон вообще Москву оставил, чтобы потом всю страну освободить.
– Двинули, – скомандовал Рубцов и направился к ближайшей лестнице, подсвеченной указателем пожарного выхода.
Я поспешил за ним, пока бронированную дверь продолжали осыпать ударами и глухой, неразборчивой бранью.
Буквально через несколько шагов гвардеец замер, да так резко, что я налетел на него, приложившись челюстью о какую-то деталь силового ранца.
– Осторожнее… – проворчал мой спутник. – А то все закончится тем, что ты об меня убьешься раньше, чем я тебя отсюда выведу!
– Чего встали-то? – неожиданно резко для себя огрызнулся я.
Вместо ответа гвардеец просто указал рукой вниз. Я, стараясь ступать как можно тише, обошел его и осторожно перегнулся через перила.
Мне в лицо ударила волна жара от пылающей бездны под нами. Через два этажа лестница обрывалась во что-то, напоминавшее жерло вулкана – огонь лизал перила и бетонные ступеньки, в нем метались человеческие фигуры, падавшие на пол одна за другой. Я сглотнул и сделал шаг назад. А затем я увидел их. Двое солдат в почерневших от жара доспехах наподобие того, что был на Рубцове, шли сквозь пламя. Различить цвета было невозможно, однако своими плавными обтекаемыми формами броня выдавала японское производство. За плечами у обоих были громоздкие баллоны, а в руках десантники сжимали длинные трубки с раструбами на конце.
– Огнеметчики, – негромко сообщил гвардеец и, положив ладонь мне на плечо, мягко оттащил от перил. – Отойди, а то заметят.
