– Ты видишь это, брат? – кричит Ефим перед тем, как связь обрывается и зрительный тракт заполняет белый шум.
Андрей ошарашен и разбит увиденным. Это не мешает одной из его виртуальных личностей – той, что изучала рабочие материалы, – сориентироваться и открыть «Яндекс. Планета», чтобы найти конвой по его последним координатам. У служебной личности намеренно отключены чувства – поэтому она так эффективна.
Спутник дает четкую картинку, но промоину заволокло дымом и паром – кораблей не разглядеть, зато видно, что луч удаляется от места катастрофы по прямой. Андрей экстраполирует эту линию и обнаруживает, что, добравшись до материка, ФАВОР последовательно испепелит Чеваньгу, Лопшеньгу, Пурнему, Малошуйку, Белоозерск, Череповец и Москву. Андрей дает приближение. В центре прицела – Большой Кремлевский дворец. Время в пути – около ста минут. Если, конечно, луч не ускорится в процессе.
Подозрительный сбой оборудования – отмечает профессиональная часть подполковника СИБ, набирая номер начальника. Шеф берет трубку сразу.
– Командир, беда. ФАВОР… – успевает отрапортовать Андрей прежде, как сокрушительный удар проламывает его череп изнутри.
Сознание возвращается через минуту. Он ничего не видит, но глаза-то на месте. Значит, корковая слепота? Догадка пугает. Неужели инсульт? Синдромы схожи – потеря сознания, тошнота, головная боль, чувство жара, сухость во рту. Напоминает окклюзию сонной артерии. Черт, неужели слишком много жирного на ночь? Атеросклеротическая бляшка, затем тромб и – бац! – молотком по башке. Ну уж нет – хрена с два! Коньяк должен был смыть любой холестерин. Да у него сосуды гладкие, как силиконовая трубка капельницы.
Или закупорка базилярной артерии? Головокружение, шум в ушах, онемение лица… Дело – дрянь. Андрей набирает начальника – нет связи, пробует номера коллег – аналогично. Есть только открытый канал с братом, но там лишь помехи. Андрей запускает допплерографию. Перед ним возникает цветная карта мозга. Видно все кровеносные сосуды. Сканирование показывает – полный порядок. Он выборочно просматривает позвоночную, мозжечковую и базилярную артерии. «Синдром запертого человека» – вот на что это похоже, но сосуды девственно чисты – рюмка «пятизвездочного» на ночь творит чудеса.
Пора запускать тесты зрительного тракта – от палочек и колбочек сетчатки до первичного проекционного поля. Перед глазами плывут разноцветные пятна, их скорость и яркость растут, пока, наконец, поток визуальной информации не прорывает плотину, затопляя затылочный отдел мозга. Теперь он видит, но не понимает, что именно. Вторичные зрительные поля не работают. Распознавание образов? Нет, не слышали. «Может, неполадки с ТМИНом?» – посещает догадка. Полностью отключать запись в мозг нельзя – пропадет сам нейронный интерфейс, поэтому Андрей открывает виртуальную консоль и запускает команду:
root@cortex# chmod – R 400 brain/V2/*
Внешний мир возвращается, выныривая сразу отовсюду – четкий и яркий, но работает только левый глаз. Справа – темнота. Пока и так сойдет. Он по-прежнему в шалтае. Делает шаг и падает. Робот лежит прямо на дороге. Суровые казаки сдержанно улыбаются – похоже, им забавно. Служебная личность приходит к выводу, что поврежден архицеребеллум – «древний мозжечок», отвечающий за равновесие. Словно в подтверждение левый глаз сводит нистагм – картинка дергается. Очередная команда возвращает этот отдел мозга под его ручное управление. Больше ТМИН ему не помощник в плане равновесия – придется держать его самому. Поднявшись, Андрей выпускает щупальца и оттирает грудной панцирь от слякоти, затем решает подойти к казакам и предупредить о прущем на Москву луче – пусть передадут дальше. Он делает несколько валких шажков – робот не слушается, да он и сам не понимает его сигналов. Подполковника охватывает паника. Мысли путаются. Внутри кабины его рука рвет ворот, пока не нащупывает нательный крестик. Скороговоркой Андрей произносит слова воинской молитвы, повторяет раз за разом. На застывшего в коленопреклоненной позе робота пялятся уже все. Когда счет молитвам идет на второй десяток, подполковник замечает, что на канале связи с братом больше нет белого шума – там темнота.
– Фимка! – кричит он.
– Погоди, – отзывается брат. – Немного осталось. Дверь вот выломаю. Приварило ее. Думал, задохнусь. Ты подумай, пенотитан фиг приваришь, а тут сцепился – не отодрать.
– Почему темно?
– Ночь потому что. Полярная.
– Раньше светло было.
– Раньше – это пока «Святогор» не потек, как шоколадка в кармане? Его камеры все осветляли.
– Луч…
– Рядом прошел. Еле успел лопатой кабину прикрыть… У тебя небось все в ажуре?
– Еще как, – Андрей кратко обрисовывает ситуацию.
