– Заметь, не я предложил! – сипло сказал он и, шагая к Арею, не то оглянулся, не то бросил быстрый взгляд на своего сидящего на камне спутника.
Отброшенная Пелька, ужом скользнув мимо его ноги, вдруг прыгнула на этого второго и упала с ним на камни. Она еще летела, а Арей уже видел, что в руках у Пельки только плащ. Значит, та фигура на камне была лишь мороком, причем наспех сотворенным.
«Все ясно! Ловушка!»
Уловив у себя за спиной движение, Арей махнул мечом. Он успел бы отразить удар, не напади кто-то на него со стороны раненой руки. Сейчас же ему не хватило какого-то мгновения. Метательное копье, пущенное снизу, видно из какой-то расщелины, где прятался второй страж, ударило Арея в бедро.
– Это не я кричала! Они заставляли меня звать тебя, но я не соглашалась, и они кричали сами! – запоздало крикнула Пелька.
Арей упал на одно колено, но сразу же, упершись в землю, попытался подняться. Нога не послушалась. Рыча не столько от боли, сколько от обиды на свою отказавшуюся служить ногу, он посмотрел вниз. Бедро было пробито пилумом, который вонзился наискось, скользнув вдоль кости, и глубоко, на всю длину входящего в древко железного наконечника засел в ране. Арей понимал, что с копьем в ране биться едва ли сможет, даже если поднимется на здоровую ногу. И оба охотника это понимали.
Даже теперь они предпочитали не приближаться, понимая, что Арей будет драться насмерть. Держались на расстоянии, соображая, как добить его, поменьше рискуя самим. Будь у них второе копье, они бы давно это сделали, но пилум был только один.
– Сам Арей! – сказал тот первый, в сапогах из кожи виверна. – Надо же!.. А где остальные ваши?
– Мертвы, – прохрипел барон мрака.
– А наши? – спросил другой, тот, что метнул копье, – молодой, с несомкнувшимися еще усиками.
– Тоже.
Охотники обменялись быстрыми взглядами.
– Что ж… Похоже, тебе не повезло! Убить двоих ты точно не успеешь, – отозвался второй. Рука его скользнула к голенищу сапога.
Арей потянулся к цепочке и сорвал с шеи свой дарх. Оба стража, застыв, завороженно смотрели, как по спиралям сосульки стекает серебристый свет.
– Вы ведь об этом мечтаете? – морщась от боли, которой жалил его дарх, спросил мечник. – Вторая коллекция Тартара! Лучше только у Лигула! На двоих все равно не поделите: сцепитесь! Пусть он достанется тому, кто поймает!
У стражей даже не было времени подумать. Дарх блеснул в воздухе, опережая свою собравшуюся в броске цепочку. Вращаясь, он пролетел чуть выше головы стоявшего первым охотника. Дарх кувыркался, а за ним змейкой спешила опомнившаяся цепочка. Первый из стражей подпрыгнул, пытаясь поймать дарх за цепочку. Другой, видя, что не успевает, метнулся наперерез.
Две руки вцепились в цепочку почти одновременно. В следующее мгновение Арей, перехватив двуручник за клинок, с резким выдохом метнул его. В этот бросок он вложил столько сил, что повалился на землю лицом вниз и даже не успел вытянуть здоровую руку, чтобы подстраховаться.
Когда барон мрака оторвал от камней разбитое лицо, то увидел, что рукоять его меча слабо шевелится. Дергается вверх, вниз и опадает, замирая. Оба стража, в момент броска оказавшиеся на одной линии, были пробиты насквозь. Опираясь коленом здоровой ноги и волоча за собой раненую, Арей пополз подбирать свой дарх. Правой рукой он тоже не мог опираться и потому полз как получервь. Вернул себе меч и с его помощью попытался освободился от пилума. Не получилось. Делая это, он дважды терял сознание от боли. В результате он сумел лишь обрубить древко – металлический же наконечник остался торчать у него в бедре.
Пелька, вертевшаяся рядом с Ареем и от ужаса зажимавшая ладошкой рот, внезапно сорвалась с места и кинулась куда-то. А потом мечник услышал, как она его зовет. Он хотел подняться и брести, опираясь на меч, но неожиданно опять упал. Силы покинули его. Он понял, что рана была глубже, чем он ожидал, или, что более вероятно, копье задело крупный сосуд и он потерял много крови.
Пелька подбежала к Арею, потом опять отбежала от него, вернулась, и он почувствовал, что она чем-то стягивает ему ногу выше раны. Барон мрака замычал и попытался закрыть глаза. Его охватило сонливое безразличие. Хотелось провалиться в черноту и стать ничем, хотя он знал, что это невозможно. Бессмертие – единственный дар, который не может быть отнят ни у стража, ни у человека. Дар вечный и невозвратный, легко превращающийся в наказание.
Однако погибнуть Арею не позволили. Он почувствовал, как Пелька хлещет его по щекам. Трет уши. Пытается поднять. Сил у
