единороги начали постепенно исчезать. Исчезали они не сразу. Не то чтобы погибали, а как бы таяли и редели, переставая размножаться. Лишь здесь, на Запретных землях, где сохранился сильный источник первозданной магии, единороги встречались большими табунами. Но такой огромный табун и Арей видел впервые.
Вернув в ножны меч, барон мрака вновь вооружился риттершвертом, к которому начинал уже привязываться, как большой мальчик к новой игрушке. В риттершверте ощущалась скрытая притаившаяся сила. Источника этой силы Арей пока не понимал. Руны? Возможно. Но может, дело было и не в рунах. Собственный меч относился к интересу Арея без ревности. Он знал, что во всяком серьезном бою или при неведомой опасности Арей вновь предпочтет известное неизвестному и риттершверт отправится на отдых в деревянные, медвежьим мехом выстланные ножны.
Арей шел через лес и думал о Запретных землях, что прекрасное здесь легко сочетается с жутким и безобразным. Единороги – и тут же какие-нибудь
Час спустя, когда из-за еловых вершин выкатилась красная луна, Арей заметил в стороне от дороги слабый огонек. Остановился. Задумался и, осторожно ступая, чтобы не производить лишнего шума, пошел к нему. У леса он увидел скособоченную избушку с провалившейся крышей, оплетенную виноградом-душителем. Заметив Арея, виноград попытался оплести и его. Барон мрака пустил в ход риттершверт, и виноград отстал.
Размышляя о том, что избушка мало походит на искомый трактир, Арей обошел ее вокруг. У дверей избушки на бревне сидели два скелета в ржавых доспехах. Один был вооружен алебардой, другой – боевым топором. У скелета с топором сохранилась еще светлая бородка, торчавшая из-под опущенного забрала.
Увидев Арея, оба скелета, лязгая доспехами, встали и преградили ему дорогу.
– Стой! – проскрипел скелет с топором.
– Сюда нельзя! – сказал второй скелет и прокрутил в высохшей руке алебарду. Проделано это было с такой легкостью, словно алебарда весила не больше спички.
Его приятель без малейшего усилия, работая лишь кистью, подбросил боевой топор. Топор провернулся в воздухе раза четыре и лег рукоятью точно ему в ладонь.
Арей отступил на полшага. Сражаться со скелетами ему не хотелось. Такие скелеты требуют обычно особого оружия. Либо надо применять магию, а это опасно.
– А почему ты мне приказы отдаешь? – спросил он у скелета с топором. – Разве ты тут главный?
– Я! – с гордостью сказал скелет.
– Почему ты? – усомнился барон мрака. – Разве твоего приятеля не раньше убили? Кого убили раньше – тот главнее.
Как мечник и ожидал, скелеты задумались. Думали они с гораздо большим усилием, чем вертели топор и алебарду. Еще бы. Чтобы думать, нужны мозги.
– Меня убили раньше! – наконец сказал тот, у кого еще осталась борода.
– Да, – подумав минуты две, согласился безбородый. – Это я тебя убил. Я стоял тут один, а ты пришел и попросился ночевать. Я тебя убил, и теперь мы стоим тут вдвоем. Давай теперь убьем вот этого вот, и нас будет трое.
Бородатый поскреб костистой рукой шлем.
– Чой-то я тебе не верю! – сказал он с обидой. – Разве это не я тебя убил? Вот у тебя щит намного ржавее!
Скелеты стали разглядывать щиты. Оба были ржавыми примерно одинаково.
– Это что за картинка? – спросил один.
– Это твой герб, – ответил другой. – А что он значит?
– Я не помню. Я не помню даже, куда я ехал, когда тебя убил!
– Это я тебя убил! Но я тоже не помню, куда я ехал!
– Чего попусту спорить? А вы убейте друг друга еще раз! Кто это сделает первым – тот и главнее! – невинно посоветовал Арей.
Пустые глазницы скелетов уставились на него с подозрением.
– Нет-нет, я не настаиваю. Кто я такой, чтобы за вас решать? Я просто предлагаю выход, – сказал мечник.
Скелеты еще хорошенько подумали. Бородатый скелет закончил думать чуть быстрее. Он взмахнул топором и отрубил своему приятелю голову.
– Вот! Я главный! – сказал он.
