отношения?
– Он мой брат.
«Мой брат, мой долг… у него чувства-то есть вообще?»
– Знаю, – терпеливо сказал лорд. – Но я спрашивал не об этом. Если бы кровное родство было гарантом взаимной любви и понимания, мир превратился бы в утопию. Вы с братом близки или нет?
Харальд нахмурился.
– Мы никогда не были друзьями, – все-таки сказал он. – Эйнар – младший. Но он хороший воин и предан дому. Я ничего против него не имею.
– Однако его строптивости в известном вопросе ты не одобрял?..
– Сестра Сигурда? Обычная блажь. Эйнар уперся только из-за того, что отец был против. Жены лучше Хейдрун ему было не найти.
– Откуда такая уверенность?
– Он младший сын, лорд. Чудо, что Ингольф вообще согласился отдать за него дочь!
Ивар откинулся спиной на стену и задумчиво прикрыл веки:
– Действительно, чудо. Было бы куда логичней выдать Хейдрун не за младшего, а за старшего, так ведь?
Сквозь опущенные ресницы лорд с удовлетворением отметил, как его собеседник подобрался на стуле. Отлично. Удар вслепую достиг цели. Но так просто эту цитадель не возьмешь.
– Сдается мне, – словно рассуждая вслух, продолжил первый советник, – Рыжему не было особой разницы, кого из сыновей Олафа он назовет зятем. Средний сын конунга женат, и супруга его по сей день пребывает в добром здравии. А ты вдовеешь уже полгода. Чем же, интересно, двум отцам так не угодила твоя кандидатура?
– Спроси у них, коль интересно, – без эмоций произнес норманн. Ни один мускул не дрогнул на его бронзовом от загара лице, но главу Тайной службы это нарочитое спокойствие не обмануло. «В яблочко, – с долей самодовольства подумал он. – Жаль, глубже сейчас не копнуть – пес может и броситься».
Ивар отстранился от стены и уткнулся локтями в столешницу:
– Ты знал Хейдрун ранее?
– Да. Еще ребенком.
– Она тебе нравилась?
– Она была славной девушкой, – на этот раз без всякого внутреннего напряжения ответил Харальд. – Красивой, веселой, нашего круга. И она любила моего брата.
– Увы, это чувство было односторонним, – вполголоса протянул лорд Мак-Лайон. – Эйнар, надо думать, говорил тебе об этом?
– Говорил. И не только мне. – Харальд умолк на мгновение, буравя пол мрачным взглядом. А потом резко вскинул голову. – Слишком много он трепал языком, вот что! За это и поплатился. Эйнар никогда не думает о последствиях, привык поступать так, как ему хочется, и поэтому…
– …и поэтому Длиннобородый семь лет назад «подарил» его моей супруге, а совсем недавно силой женил на девушке, которая твоему брату была откровенно безразлична? – с несколько злой иронией закончил за норманна Ивар. – Действительно. Бедняга Эйнар резвился вовсю.
Старший сын конунга и бровью не повел:
– Отец всегда знал, что делает. И делал это на благо семьи. На благо страны! Он истинный конунг! А мой брат – дурак, не способный вовремя закрыть рот. Не вопи он на каждом углу, что не станет жениться, глядишь, обошлось бы. Своей глупостью он сам вложил убийце в руки нож!
Советник приподнял брови:
– То есть ты не веришь, что сэконунг мог убить свою жену?
– Эйнар? – пренебрежительно бросил тот. – Чушь собачья. Он хорош в бою, но дома – тряпка тряпкой. Проживи Хейдрун подольше, она бы уже через месяц вила из него веревки!
Ивар вспомнил заговор против короны, тогда же, семь лет назад, и вынужден был согласиться с безжалостным приговором Харальда. Помнится, младший сын Длиннобородого продержался не больше пары недель, прежде чем попасть под каблук леди Мак-Лайон. Она, конечно, взяла его на интерес да посулы, да и женой была тоже отнюдь не ему, но до последнего дня расследования вертела парнем как хотела. Вряд ли у Хейдрун могли возникнуть трудности с тем же самым. Женщины обычно очень
