прервется, вставил:
– Я понимаю вас, госпожа. И обещаю, что смерть вашей дочери не останется безнаказанной.
Женщина бросила на лорда странный взгляд, но, помедлив, кивнула:
– Мы с супругом полагаемся на вас, лорд. Я слышала, вы…
– Кое-что смыслю в таких делах, – поторопился закончить за нее Ивар, не без оснований полагая, что с госпожи Альвхильд станется сейчас пуститься в сплетни о его же собственной работе. Жена Ингольфа все больше напоминала советнику громкую пустоголовую сойку. – И я приложу все усилия. Но без вашей помощи мне, увы, не обойтись!
– О! – сказала женщина. – Я, конечно… то есть вы можете рассчитывать на меня, но…
– Благодарю, – легонько поклонился он. – Не волнуйтесь, всего лишь несколько вопросов. Соболезнуя вашему горю, я постараюсь быть по возможности деликатным. Я понимаю, вы любили Хейдрун…
– Конечно! Прелестное, прелестное дитя!
– Согласен. И вы были с ней очень близки, надо полагать?
– О… ну разумеется! Как же иначе?
Врет, понял лорд. Но тем не менее спросил:
– В таком случае, госпожа, должен поинтересоваться: не было ли у вашей дочери какого-нибудь… мм… сердечного друга?
Опять странный, слегка недоуменный взгляд. И следом – решительное, возмущенное:
– На что вы намекаете, сударь, хотела бы я знать?! Что наша девочка… это милое, чистое дитя… Никогда! Она была послушной дочерью и обожала своего жениха! Я могу поклясться в этом!
– Простите, госпожа Альвхильд, – поспешно покаялся Ивар. – Это просто формальность, и я был вынужден… Я всецело вам верю. Простите.
«Черт возьми! Я, похоже, сейчас вслед за ней начну повторять все дважды!» – раздраженно подумал он. И, натянув на лицо улыбку, продолжил допрос:
– Вы давно знаете Эйнара?
– Конечно. Мы были знакомы еще до того, как он стал сэконунгом.
– Очень хорошо. А Хейдрун?..
– Она его знала, наверное, чуть не с пеленок. Мой супруг и конунг Олаф давние друзья, и Длиннобородый с сыновьями часто гостил в Тронхейме.
– Когда Эйнар был в ваших краях последний раз?
– Недавно. Месяца два или три назад. Дайте подумать… Да, в ноябре, должно быть. Или в самом конце октября.
– То есть незадолго после своего возвращения из Византии?
– Наверное, – она растерянно посмотрела на него, – но я не уверена… Конечно, я слышала про тот его поход, однако лучше спросить у мальчиков. Они этим больше интересуются и с сэконунгом тогда много времени проводили вместе.
– Благодарю вас, госпожа. А скажите, идея породниться семьями принадлежала отцу жениха или отцу невесты?
– О… Я, право же, не могу сказать наверняка, – женщина задумалась. – Кажется, это вышло само собой, сударь. Хейдрун повзрослела, вновь встретила Эйнара и полюбила его – это стало ясно очень скоро. Конечно, она мечтала выйти за него замуж! Это было так удачно – сэконунг тоже не был связан обязательствами, и Хейдрун ему нравилась…
– А как же сестра ярла Сигурда Пустоглазого? – вкрадчиво поинтересовался Ивар.
Альвхильд поджала губы:
– Тогда еще об этом не шло и речи. Насколько я могу судить, все вышло гораздо позже, внезапно и как-то по-глупому… Но уверяю вас, сударь, из Тронхейма Эйнар уезжал весьма увлеченным Хейдрун! Мы и представить себе не могли, что сэконунг встретит здесь ту девицу и… о, я не хочу даже думать об этом! Все из-за нее, конечно же из-за нее! У меня от Пустоглазого всегда мурашки по коже, и я не удивлюсь, если его сестрица отправила на тот свет нашу девочку! Эти Арундейлы!..
– Значит, вы подозреваете в убийстве кого-то из них?
– Само собой! – воинственно воскликнула Альвхильд. – Кого еще, не сэконунга же?
– Однако вы не могли не знать, госпожа, что Эйнар не хотел жениться на вашей дочери.
Жена ярла Ингольфа вздернула острый подбородок:
– Разумеется, хотел! Хейдрун была блестящей партией, кроме того – на диво хороша и пошла бы за ним хоть на край света! А эта… как ее… Сольвейг? Да она Хейдрун и в подметки не годилась! Задурила сэконунгу голову, чтобы помочь брату на трон взобраться, только и всего. Знаем мы таких!
