Женщина успокоенно вздохнула.
– Тем не менее, – продолжил лорд, – еще несколько вопросов у меня к вам остались. И касаются они не столь далекого прошлого. Вспомните свадебный пир. Вы присутствовали при размолвке новобрачных?
– Нет, – вспыхнула она. – Но мне рассказали! И это было возмутительно, сударь! Возмутительно со стороны сэконунга так обращаться с собственной женой! А ведь она была не какой-нибудь там… она – дочь ярла Ингольфа Рыжего! Чудовищная грубость!
– Но, может быть, ваша дочь чем-то рассердила супруга?
– Чушь! Хейдрун воспитывали в строгости, и она знала, сударь, где бог, а где порог! Она никогда не позволила бы себе… Она, в конце концов, с ума по нему сходила! А он этого совершенно не ценил!
– Хм, – обронил глава Тайной службы, – а мог ли он «не ценить» своего счастья настолько, чтобы попытаться от него избавиться?
Альвхильд осеклась. Нервно стиснула в пальцах платок, закусила губу и вскинула голову:
– Не думаю, – холодно произнесла она. – Сэконунг слишком хорошо знает моего мужа. Но я уверена, что смерть Хейдрун его не слишком-то расстроила!
Последняя фраза прозвучала с вызовом. Ивар на него не ответил.
– Разумеется, госпожа, вы вправе думать что угодно, – примирительно сказал лорд. – Но оставим это. Помнится, вы в тот вечер много танцевали. И супруг ваш, насколько я понял, ничего не имел против. Тем более они с конунгом еще раньше нашли себе развлечение.
– Да уж! – Она чуть сморщила нос. – Не подумайте, сударь, что я осуждаю Ингольфа, однако махать топорами в такой толчее… Я едва убереглась от щепки в лицо!
Ее рука машинально потянулась к правой щеке. Лорд Мак-Лайон изобразил понимание.
– Надеюсь, – сказал он, – виновнику этого досадного недоразумения было совестно.
– О, не думаю, – чуть нахмурилась она и поспешно добавила: – Не думаю, что он заметил. Щепки летели, куда придется; я, наверное, была не единственной, да и беды ведь не вышло…
«Не иначе как от собственного мужа прилетело», – понял лорд. Потом прикинул что-то в уме и проговорил:
– Это случилось уже в самом конце свадебного пира, так ведь? И вы в тот момент танцевали лицом к двери – иначе злонамеренная щепка угодила бы вам в затылок, а не в лицо?
– Все так, – согласно кивнула Альвхильд. На ее кукольном личике промелькнула гримаска досады. – Никогда не любила подобных забав! От них одни только неприятности!
– Согласен, – дипломатично высказался лорд. – Супруга ярла Гуннара, кстати говоря, такого же мнения. Она пыталась оттащить мужа от сундуков, но… Да что я вам рассказываю – вы же наверняка это видели?
– Да, – кивнула супруга Ингольфа Рыжего. Ее холеные пальцы снова машинально потянулись к лицу. В серых глазах застыло неодобрение.
Ивар чуть подался вперед, боясь спугнуть воспоминания:
– А вы не заметили, госпожа, кого-нибудь еще у сундуков в тот самый момент?..
Она, словно очнувшись, неуверенно взглянула на него:
– Не знаю. Я ведь танцевала и… – Рука, замершая у едва не пострадавшей на пиру щеки, вздрогнула и вернулась на колени. Во взгляде женщины мелькнула легкая обеспокоенность. Мелькнула – и тут же пропала. – Сожалею, сударь, но, кроме ярла Гуннара и госпожи Тиры, я там никого не заметила, – медленно, словно взвешивая каждое свое слово, наконец ответила супруга ярла Ингольфа.
Лорд покачал головой:
– Позвольте усомниться. Как минимум три человека видели там одного из ваших сыновей.
– Это неправда! – взволновалась женщина. – Они оба танцевали рядом весь вечер!
– Очевидно, не весь. По крайней мере, на интересующий нас момент ваш сын Ларс торчал возле перегородки. Повторяю, его видели люди, на чье слово можно положиться. И вы сами – я на этом настаиваю – никак не могли его не заметить.
– Ларса? Возле перегородки?.. – В голосе женщины прозвучали нотки растерянности и внезапного облегчения. – О! Ну да, разумеется… Просто ведь вы говорили о сундуках.
– Так вы подтверждаете слова остальных свидетелей?
– Да, – решительно кивнула она. – Ларс – ну конечно, теперь я вспомнила! – был там. Но к сундукам он даже не подходил! Я могу
