как всегда. Мы еще немного посидели за столом, а потом музыканты заиграли плясовую, гости потянулись танцевать, ну и Ларс предложил немного подрастрястись. Я ничего не имел против, к тому же мне стало жаль Альвхильд…
– Жаль? – переспросил лорд Мак-Лайон.
Губы Йена тронула мимолетная улыбка:
– Злобность мачех сильно преувеличена, сударь. Может, Альви и не любит нас, как любила бы родных детей, но она всегда была к нам добра.
– Вы, я вижу, привязаны к мачехе, – добродушно обронил советник.
– А что тут такого? Она славная женщина, очень предана семье… Отец не любитель шумных сборищ, а Альви еще молода, ей тоскливо в Тронхейме. Я и подумал – раз уж батюшка нашел себе забаву по вкусу, почему бы его жене не развеяться тоже? Повода для ревности Альвхильд ему никогда не давала, да и мы будем рядом! В конце концов, что за удовольствие сиднями сидеть за столом? Есть мы, что ли, сюда приехали? – Он развел руками. – Одним словом, мы позвали Альви в круг. Хейдрун с Эйнаром тоже предлагали, да они отказались.
– Значит, танцевали втроем? И больше к столу не возвращались?
– Один раз, в самом конце праздника, – когда сэконунг с отцом ругань завел. Хейдрун была вся в слезах, мы хотели узнать, что случилось, вот и подошли. Сестра сказала, что Эйнар перебрал, но все образуется.
– И вы ей поверили?
– Да, – он поморщился, – я не слепой и видел, в каком состоянии был ее муж. Если он и наговорил Хейдрун гадостей, так это была не злоба, а хмель. Я знаю, сэконунг не хотел этой свадьбы, но…
– Больше лаял, чем кусался, – не стерпев, закончил за него Ларс. Брат кинул на него укоризненный взгляд.
– Я хотел сказать, – веско обронил он, – что ни на минуту не верю в виновность сэконунга. Эйнар мог наговорить нелюбимой женщине лишку, но руку бы на нее не поднял.
– Рад, что вы так считаете, – задумчиво сказал Ивар. – Однако вернемся на пир. Вы подошли к сестре. Дальше?
– Дальше к нам присоединился Рагнар. Он уже знал, что случилось. Назвал брата ослом, извинился за него перед нами и увел Хейдрун танцевать. Я пошел с ними, а Ларс остался пропустить чашу-другую.
Советник кивнул. Все вышесказанное он наблюдал на пиру собственными глазами.
– И вы, – спросил он, – ни разу до скандала не отлучались из круга?
– Нет, – чуть помедлив, ответил Йен. – Нет, я уверен.
Ивар, однако, сего категоричного утверждения не разделял.
– Но ведь танцы длились несколько часов кряду. И в доме было довольно душно. Неужели вам ни разу не захотелось… мм… освежиться?
– Вываливаться распаренным на мороз – не лучшая идея, сударь.
– Кому как, – неразборчиво обронил советник, вспомнив Рагнара. – Что, и горло промочить не отходили?
– Нет, – коротко сказал Йен, но от Ивара не укрылась очередная заминка в его ответе. Лорд Мак-Лайон уже было возрадовался, однако веселый смешок Ларса удавил надежду в зародыше.
– А зачем ему ходить? – хихикнул шустрый отпрыск Рыжего. – Слуги туда-сюда с кувшинами носятся, только успевай!
– Ларс!
– Да ладно тебе, братец, – хохотнул тот. И посмотрел на сбитого с толку Ивара. – В этом же нет ничего такого, а? Ну принесли бы то вино на стол, так нам же оно и досталось бы! А так, считай, и подавальщице дело облегчили, и себя не обидели. Ну, стянули под шумок кувшин-другой, это разве преступление?
– Нет, конечно, – отозвался лорд. – А пили вы прямо в кругу, что ли?
– Ну да! – жизнерадостно подтвердил непоседа, усиленно делая вид, что не замечает сердитого взгляда брата. – К музыкантам отошли да располовинили – делов-то!
Советник улыбнулся.
– Действительно, весьма удобно, – согласился он. – Однако мы отвлеклись. Продолжайте, Йен. С того момента, как вы отошли от стола.
– Там и рассказывать-то нечего, – развел руками парень. – Вернулись в круг, я пошел к Альви, а Хейдрун танцевала с Рагнаром. Потом я перехватил сестру через круг-другой. Утешать ее уже было не надо, но мало ли? Я ведь все-таки ее брат…
– Боялись, что сэконунг будет недоволен?
– Эйнар? Вряд ли, – сухо отозвался Йен. – Но там было много народу, и мне не хотелось, чтобы кто-нибудь счел Хейдрун
