для них недостаточно хороша?
Норманн уязвленно вздернул подбородок:
– Раз для меня хороша – хороша и для всех!
– Тогда в чем дело? – поднял брови провокатор. – Вы люди не бедные, хозяйство без вас не развалится, да и за детьми есть кому приглядеть. Давай-ка начистоту, Ульф. А песни про то, какая твоя женушка хрупкая да нежная, при себе оставь. Тут я с леди солидарен. Ну?
Тихоня снова уставился в пол. Говорить, тем более «начистоту», ему страх как не хотелось. Но от гончей разве отвяжешься?..
– Не пустил, потому что боялся, – хрустнув пальцами, наконец выдавил из себя он. – Может, и зря, того не ведаю. А только у нас семеро по лавкам и нечего ей тут делать! Да еще и с такой-то госпожой…
Со стороны кровати послышалось возмущенное сопение и яростный звон спиц. Ивар улыбнулся краем губ, но промолчал. Он знал по опыту, что разговорить Ульфа трудно, а вот сбить с мысли – легче легкого. Тем более что насчет леди Мак-Лайон прямодушный норманн нисколечко не заблуждался.
– Я-то чего? – продолжал Тихоня, все так же не глядя на командира. – За что купил, за то и продаю. Может, и брехня, конечно – виданное ли дело, чтобы такой человек… А с другой стороны, ведь не сторонние люди рассказывали? Ну, понятно, что никто вроде как не видал… Своими-то глазами, в смысле… Только ведь просто так даже корова мычать не станет!
Норманн развел руками и исподлобья взглянул на лорда. Тот ответил вояке сумрачно-тоскливым взглядом.
– Ульф, – наконец выговорил он, – ты в гроб меня вгонишь своим красноречием.
– Так я ж… – растерялся Тихоня. Позади него раздраженно звякнули спицы. Советник шумно выдохнул и встряхнулся.
– Так, – уже совсем другим тоном сказал он, – эдак мы до вечера не управимся. Коротко и по существу – тебе принесли на хвосте какую-то местную сплетню?
Ульф кивнул.
– Она касалась какой-то женщины и ее служанки? С кем-то из них что-то случилось?
Снова кивок.
– И с кем именно?
Тихоня поерзал на табурете, кинул взгляд в сторону леди Мак-Лайон и сказал:
– С обеими…
– Конкретнее!
– Да я же и говорю – померли обе, – угрюмо отозвался Ульф. – Одна за одной… Ну, как мы из Стерлинга в Файф вернулись, дак мне наши и рассказали. Про то, что Эйнар женится, что конунг друга в гости ждет и корабль за ним прислал… Мы-то выпили, понятно, а под это дело языки мягчеют. Особливо у некоторых. Вот Гуннар и… Я-то чего? За что купил, за то и продаю! И сам бы не поверил, да ведь свой своему не сбрешет?
– Ульф!..
Норманн запнулся, побурел лицом и бухнул:
– Говорят, жена ему измену учинила, вот он ее и того! И служанку тоже, чтоб не проболталась!
– Кто – он? – проскрежетал теряющий терпение лорд. – Гуннар? Эйнар? Конунг?
– Да нет же! Харальд!
Сзади донесся звук упавшей спицы и тихое «ой». К ножкам табурета подкатился серый шерстяной клубок. Тихоня машинально подобрал его и принялся вертеть в руках, боясь взглянуть на командира – ну как на смех подымет?.. Однако лицо лорда Мак-Лайона осталось бесстрастным. Только усталое нетерпение в глазах сменилось глубокой задумчивостью.
– Харальд, значит, – пробормотал советник, – ну-ну…
– За что купил, за то и продаю, – в третий раз повторил Ульф извиняющимся тоном. – Может, небылиц мне наплели насчет его жены-то – рожала ведь, а родами-то, бывает, мрут … А служанке с чего помирать? Молодая баба, здоровая, при господах – и вдруг возьми да отравись! Как раз после того, как слухи поползли… Да и еще так странно, похлебку ели всей семьей, а наутро она одна глаз не открыла. И вроде как Харальда тем вечером у ее дома видели. Вот я, как узнал, что вы заместо лэрда к конунгу собираетесь, и подумал…
Ивар шевельнулся.
– Что ты подумал, Ульф? – спросил он.
Тихоня качнул головой:
