всем! – сердито подумала Нэрис, перелезая через мужа и спрыгивая с постели. – Не дадут отдохнуть человеку!» Она сунула ноги в сапожки и заторопилась к двери.
– Кто там еще? – прошипела она, прижавшись щекой к шершавым доскам.
– Эх!
– А, Творимир? Погодите секундочку, я сейчас…
Нэрис повернулась к кровати и, уже открыв было рот, замерла. Нахмурилась. А потом, быстро сгребя в охапку валяющийся на полу плащ мужа, подняла засов на двери. В лицо дохнуло холодом, под сапожками скрипнул снег.
– Эх? – удивился Творимир, когда вместо ожидаемого командира узрел перед собой его супругу. Та передернула плечами:
– Что? Ивар спит. Хоть вы его пожалейте, и без того который день глаз не смыкает!..
Воевода беспомощно развел руками. И, оглянувшись на дом конунга, буркнул:
– Эх.
– Эйнар вернулся? – вскинула голову леди. – Это хорошо. Пойдемте скорее… Ну, что вы мнетесь? Я знаю, о чем Ивар хотел с ним поговорить. И, учитывая их вчерашнюю ссору, справлюсь быстрее! А вы прикроете.
Творимир недовольно ухнул – да уж, «прикрывать» он в последнее время стал мастер. Но понравится ли эта затея Ивару? И знает ли он о ней вообще, ведь собирался говорить с Эйнаром с глазу на глаз?.. Русич, колеблясь, взглянул на леди Мак-Лайон и крякнул – в ее глазах не было ни капли обычного любопытства. Даже тревоги и той не было: одна лишь деловитая сосредоточенность. Воевода поймал себя на мысли, что сейчас жена лорда Мак-Лайона больше напоминает его сестру.
– Теряем время, – тоже совсем как Ивар напомнила леди. – Сейчас начнется суета вокруг Ренгвальда Фолькунга, конунг встречать выйдет – и все!.. Что я, среди ночи меж дружины ярла тереться буду? Они меня потом на весь свет ославят!
Творимир покачал головой.
– Не ославят?..
– Эх…
Он ткнул пальцем на тихое подворье. Отведенный гостям дом стоял наискосок от дома конунга, и не заметить целой дружины отсюда было попросту невозможно. Но вместо нее Нэрис увидела только десяток взмыленных лошадей, столько же бойцов, Эйнара и белую макушку Вячко. Его трудно было с кем-то перепутать. Значит, это русы? Ивар говорил, что сэконунг взял их с собой в Ярен…
– А где Фолькунг? – удивилась она. – Уже внутри? Но не мог же он приехать без дружины?
Воевода снова резко качнул головой. И тут до леди дошло.
– Эйнар вернулся один?
Утвердительный кивок.
– Но он… был в Ярене?
Еще кивок. Брови Нэрис сошлись на переносице.
– Ничего не понимаю!.. И не пойму, коли мы тут топтаться будем. Пойдемте! Там разберемся.
Но они опоздали. Эйнар, не успев осадить коня у крыльца отчего дома, исчез внутри, а когда леди Мак-Лайон попыталась было сунуться следом, надеясь на внушительный заслон в лице Творимира, их обоих оттуда завернули.
– Не велено, – коротко озвучил приказ Длиннобородого замерший в дверях боец. – Совет у конунга.
– Да нам бы только Эйнара, – просительно заглядывая в глаза норманну, сказала Нэрис. – На минуточку!
– Не велено.
Леди обернулась на Творимира, ища поддержки, но русич только головой покачал: мол, без пользы, приказ есть приказ. Она чертыхнулась про себя. И, помявшись, снова взглянула на сурового стража:
– К чему такая секретность? Случилось что-нибудь?
– Не знаю. А только впускать…
– Не велено, я поняла, – раздосадованно буркнула Нэрис. И, сделав знак Творимиру, спустилась с крыльца. – Черт знает что такое! Эйнар прямо из рук ушел, и собрание это полуночное! А все ж почему Ренгвальд Фолькунг не приехал? Конунг ведь на свадьбу всех своих ярлов… О! Ярл?
Воевода повернул голову: на подворье въехал маленький отряд во главе с Гуннаром. Верный сподвижник Олафа вид имел растрепанный, взгляд – дикий. Не иначе как с постели подняли. Русич напрягся, чуя беду.
– Эх!..
– Согласна, – медленно кивнула леди, отступая в тень высокой поленницы. Потом проводила взглядом скрывающегося в дверях
