Манипуляторы аппарата, вытянутые чуть ли не во всю длину – около восьми футов, мотнулись, и один из них зацепил пилон слева, на котором крепились подводные гранаты. Одна из гранат соскочила с крепления, ударилась о нижний корпус батиплава, потом об основание «бака», начала тонуть в мути… и взорвалась!
– Your mother! – выругался Девенпорт.
Кабину батиплава потрясла волна грохота и противного дребезжания. Казалось, по стенкам кабины лупят из пулемёта и они вот?вот покроются россыпями пробоин.
Завопил что?то моторист.
Ренделл раскорячился над панелью управления.
Даже глыбистый лейтенант Думкопф, не произнёсший ни слова за всё время путешествия и вообще не проявлявший эмоций, и тот что?то каркнул, слетая с сиденья. Не изменил своей интеллигентной кротости только Форестер, вглядывающийся в командирский экран, по которому метались облака пузырей и световых бликов. Если бы кто?нибудь из спутников наблюдал за ним в данный момент, он бы увидел на лице начальника экспедиции не страх, а радостное ожидание.
«Мистик» содрогнулся ещё раз. Перед его носом выросло ещё одно облако пузырей, в которые он нырнул как ныряльщик со скалы в воду. Стремительный рывок батиплава, сопровождаемый скрежетом и стонами ломающихся конструкций – килей, соединительной рамы, рулей и шпангоутов, закончился мощным ударом о невидимое препятствие, и всех членов экипажа швырнуло с сидений вперёд и вправо, впечатывая в приборные панели и переборки.
Послышались вопли моториста, бортинженера и Девенпорта: полковнику досталось больше всех, так как он стоял в проходе и сверзился с высоты своего роста лицом в опоясывающий кабину аппарата рейлинг.
Экраны погасли.
Грохот стих. Что?то проползло с визгом по обшивке кабины, аппарат содрогнулся в последний раз и замер. В наступившей тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание людей, шорохи и бульканье, будто из крана в раковину лилась вода.
– Марк? – раздался голос Форестера.
– Здесь я, – отозвался Ренделл. – Перкинс, проверь, не прохудились ли мы случайно? Булькает что?то…
Взвился Девенпорт:
– Надо срочно надевать костюмы!
Раздался щелчок, над пультом тускло загорелось окошко аварийного режима.
Форестер, единственный из всех не получивший никаких травм, синяков и ссадин, оглядел команду.
Девенпорт, стоя на четвереньках, вытирал окровавленное лицо платком.
Лейтенант Думкопф растопырился в проходе тушей сивуча, опираясь «ластами»?руками на подлокотники сидений слева и справа от себя. На лбу у него красовалась царапина.
Получили травмы и члены экипажа, в том числе капитан, у которого опухла и начала синеть правая сторона лица, да и правую руку он прижимал к боку, кривя губы.
Думкопф внезапно подхватился на ноги.
– Вода…
Действительно по полу кабины растекалась лужа, пахнущая метаном.
– Чёрт! – охнул Ренделл. – Бен, Перкинс – ищите пробоину, живо!
Моторист и бортинженер перестали ощупывать свои болячки, бросились искать в стенах аппарата щель, через которую в кабину просачивалась вода.
Ренделл сел за панель управления, попытался выяснить масштаб постигшей батиплав беды. Девенпорт, кривясь от боли, рухнул на сиденье.
– Что произошло, Генри? Нас подбили?
– Мы сами себя подбили, – пробурчал Ренделл.
– Но эта тварь атаковала нас!
– Она просто хотела отогнать нас от Колонны.
Девенпорт попытался вытереть окровавленные пальцы, не смог, поморщился, посмотрел на Форестера.
– Вы тоже так считаете, Генри?
– Марк прав, фагоцитола предназначена для защиты Буфера от вторжения извне, и не её вина, что одна из гранат отцепилась и сработала.
– Снова вы о своём Буфере… это уже начинает меня бесить! Говорите, что знаете!
