Рассказывайте, как это вы так умудрились — снять парней сразу по прибытию?
Грессия, сидящая за столом напротив, фыркнула, едва не расплескав горячий настой шиповника из своей кружки.
— Так, Вера, Полину Семен клеил всю дорогу.
— Ну да, — румяная и распаренная девушка поправила полотенце на голове и довольно кивнула. — Вообще хорошие мужики на дороге не валяются. А если учесть, что я полтора года нормального мужика если и видела, то с той стороны решетки, то была бы просто идиоткой, если бы хотя бы от души не натрахалась.
— Точно! — Модификантка по примеру Веры собирала свои роскошные зеленые волосы в толстую косу, простынь свалилась с ее трех сисек, но сейчас ей было не до того. — Это кайф — душевно потрахаться с клёвым парнем. Этого не понимаешь там, на воле. Но тюряга, она быстро мозги вправляет. Ты сама-то вон, Матвея не зря сняла. Знаешь, ты классная, Еве бы ты точно понравилась.
— Спасибо, — улыбнулась Вера, ставя кружку на потемневший стол и регулируя яркость керосиновой лампы. — Только третью сиську я себе приделывать не буду.
— А тебе и не надо, у тебя и так бюст роскошный. — Кетлин наконец закончила и снова завернулась в простынь. А то после горячей бани тут, в предбаннике, немного прохладно. — Как думаешь, когда его привезут? А то Федор меня трахнул, и тут же в поход.
— Не знаю, девочки. Надеемся, что скоро. Правда, Герда? — Вера поглядела на лежащую на соседней лавке головану.
Та приподняла голову, поглядев на девушку, и окатила парой образов.
— Да, я знаю, что ты по нему соскучилась, — грустно усмехнулась Вера и погладила мощный загривок голованы. — Сама переживаю. Эта Брауберг, она у меня получит. Пусть вернутся, я ей мозги прочищу!
— Командир, время. — Спящего под толстым одеялом Федора потрясли за плечо.
— Ага, понял. — Ставший, нежданно-негаданно, командиром небольшого отряда крутых парней Федор сел на кошме, брошенной на толстый слой еловых веток, и потряс головой, разгоняя обрывки сна. — Спасибо.
— Да не за что. — Мигуэль Сервантес, крепкий, почти квадратный парень, сунул ему в руки кружку с горячим кофе и пошел к лошадям, которых привязали к скрутке из трех веревок, закрепленных промеж пары сосен.
Прихлебывая нечто крепчайшее, по ошибке называемое кофе, командир спасателей огляделся. Ну, в принципе, ничего не изменилось за те четыре часа, что он поспал. Только холоднее стало под утро. Вымороженная из воздуха вода пушистым инеем осела на деревьях, кустах, торчащем из-под снега прошлогоднем бурьяне.
В светлеющем небе, где-то на своей орбите, парила орбитальная станция.
«
«
«
«
«
«
«
«
— Ну как, Шел, собралась? — Я поглядел на серьезную девушку, что-то чиркающую в блокноте свинцовым карандашом.
