— Почти, — Брауберг кивнула головой и закончила писать, отложив блокнот в сторону. — Вот сейчас тебе перевяжу, и, если ты не ошибся в расчетах, следующая перевязка будет уже в пути. Укладывайся на лавку, герой с раненой задницей.
Да, женщины, они такие. Из-за нее получил пулю в зад, причем спас ее от пожирания лютым зверем и коллективного изнасилования лютыми людьми, а все туда же, смеется. Правда, это началось недавно, когда пропала опасность осложнения. Конечно, моя хромота никуда не делась, и нога порой просто складывается из-за долбаного поврежденного нерва, но рана практически зажила. Шел говорит, что скоро надо швы снимать.
— М-да. А ведь такая красивая жопка была, — сняв отмоченную повязку, выдала рецензию Шел. — Матвей, я старалась, но шрам у тебя на ягодице будет жуткий. Ладно, потом посмотрим, может, и поправим со временем. Ты же говоришь, у вас в городе неплохая больничка? И твоя девушка тоже хирург? И еще врачи есть? Можно пластической хирургией заняться, но это потребует много времени.
— Шел, мою задницу обычно видит только Вера. Надеюсь, что и с такой она меня не разлюбит. — Я попытался приподняться и поглядеть на означенную деталь организма, и был прижат к лавке нежной, но сильной рукой девушки.
— Лежать. Сейчас я тебя буду тыкать в зад иголкой, а ты будешь говорить, чуешь или нет. И не оглядываться.
— Эй, ты чего? Я не любитель садомазо! — От удивления я растерялся.
— Это твои проблемы. А я составляю карту чувствительности твоих конечностей. Попробую потом с коллегами определить наиболее пострадавшие нервные участки и, может быть, сумеем выработать лечение. Есть древние методики, начиная от массажа и заканчивая акупунктурой. Так что терпи. — И мне в бедро легонько кольнули. — Чувствуешь укол?
— Да. Я-то думал, серьезнее будет, — хмыкнув, я растянулся на жесткой доске. Мне пришлось довольно долго валяться на этой лавке, слегка покалываемому и отвечающему на один и тот же вопрос.
Шел ставила какие-то метки на довольно неплохо нарисованных схемах, изображающих мои ноги, задницу и поясницу. В некоторых местах она хмурилась. Протирала их самогоном и тыкала сильнее. Где-то я чуял боль, где-то не чуял вообще ничего. И девушка хмурилась.
Кстати, по ее словам, у меня какая-то невероятная регенерация. И это, вкупе с остальными моими особенностями, заставляет задуматься.
— Похоже, едут, — я показал на нескольких сорок, недовольно орущих и летающих над дальним оврагом. — Но на всякий случай возьми винтовку и займи позицию.
— Сейчас. — Шел метнулась в зимовье, и вскоре небольшое окошко запахнулось, а в узкую бойницу высунулся ствол винтовки-француженки.
А я взвел курок своего марлина, после чего неторопливо занял место на выложенной из толстых поленьев огневой позиции. Все едино, с моим простреленным задом я много не набегаю и не навоюю.
Впрочем, это все было для показухи, Федор уже давненько связался со мной, запрашивая точные ориентиры зимовья. Ну, я ему и скинул карту местности. Из меня художник еще тот, рисовать даже воображением толком не умею, а оставшаяся блокировка запрещает делать копии спутниковых снимков. Но я сумел достаточно точно изобразить береговой рельеф и наше зимовье на нем. Как говорит старая поговорка — нужда заставит калачи есть.
Метрах в трехстах появились макушки всадников, потом их головы и головы лошадей. И вскоре на нашу поляну въехал небольшой конный отряд с Федором во главе.
— Здоров, хозяева. Спасателей заказывали? — И Федька соскочил с крупного буланого мерина.
— Ничего себе! — не выдержала Шейла, глядя на светящееся подземное озеро.
Ну как светящееся. В огромные прорезанные в скалах окна падало достаточно света, чтобы прозрачнейшая вода казалась светящейся.
— Надо же. Это сколько тысячелетий прошло, а они целые, — удивленно пробормотал Грегори Симменс, глядя на это великолепие. — И заметьте, они чистые. Ни пыли, ни грязи.
— Ну да. Система очистки до сих пор действует, несмотря на то, что от зданий самого комплекса остались руины, поросшие лесом. — Кряхтя, я слез с волокуши и, опираясь на костыль, проковылял к воде. — Теплая водичка, можно искупаться.
— Позже. — В Федоре проснулся командир отряда. — Так, вы двое — за дровами. Грегори, Бен, на вас лошади. Коновязь, водопой… короче, работайте. А мы с тобой, друже, пройдемся, поглядим, — это Федька обратился уже ко мне, задумчиво стоящему около нижней ступени широкой мраморной лестницы, ведущей куда-то вглубь холма.
