инструкций, но чтобы расшифровать их, надо посидеть дома с карандашом и бумагой, последовательно выписывая те образы, которые возникли у меня в голове, записывая их и решая ребус. Но, как известно, орешек знанья тверд!
Перелет до фермы был будничен, и вскоре я опять стоял на пороге своего дома.
Но на этот раз были отличия. Герда. Ее лапа, наконец-таки, зажила, и псина-голована передавала мне радость встречи изо всех своих немалых радостных сил. Закончились наши обнимашки в сугробе, куда я с ней свалился и откуда нас, смеясь, вытаскивали Вера и Шейла. Вера тащила меня, Шел, сама сидя в сугробе, обхватила за шею и не пускала ко мне Герду.
Вот с этих пор меня моя голована никуда без себя не отпускала. Разве на ночь оставляла с женами, наши игрища для Герды были совершенно не интересны. Как мне однажды она передала — столько энергии, чтобы сделать потомство. Паразитка, шутки юмора еще шутит.
Пара дней после моего возвращения были практически спокойны. Рутина в участке, где я занимался в основном бумажными делами, которые свалил на меня Илья, один раз пришлось с ребятами растаскивать пьяную драку в кабаке. Ну как растаскивать… там мужики уже черта бы не испугались. Пришлось выстрелить в опустевший зал молотым перцем. Ну да, есть тут такое ноу-хау, вместо слезоточивого газа. На ствол дробовика надевается бумажный цилиндр, и стреляешь холостым патроном. В результате в комнате сплошная взвесь из молотого красного перца с табаком, дышать невозможно совершенно, даже самому обдолбанному. Глаза слезятся, слюни, сопли, легкие горят. Короче, часть скрутили на выходе, а часть собрали в самом кабаке с пола. Потом отвезли в мыльню, где по одному их полоскали. Эти водные процедуры, кстати, тоже за их счет, потом судья к штрафу добавит. Как и использованные фильтры для древних противогазов, в которых мы их собирали.
На утро третьего дня меня около околотка перехватил Федор, имеющий задумчивый вид.
— Привет, друже, переговорить надо бы, — пожав мне руку, сказал он.
— Здорово. — Я поправил шапку, глянул на поземку вдоль улицы и предложил Бирюкову: — Федь, пошли ко мне домой? Там спокойно посидим, поговорим. У нас Грессия сегодня и Кетлин должны быть, их Вера с Шел пригласили. Точно что-нибудь вкусненькое есть. А может, и с Кетлин помиришься?
— Да я с ней и не ругался, это она на меня чего-то надулась. — Федя пожал плечами, и вместе со мной залез в подъехавший возок. Но сначала туда заскочила довольная Герда. Она меня сейчас никуда не отпускает. А то мало ли что?
Дома на самом деле было шумно. Четыре веселые девчонки — это много шума и смеха, гора всяких вкусняшек на столе, всевозможные игрушки на небольшой елке, которую они хором наряжали.
Нас троих тоже встретили весело, накормили, напоили, и убежали на улицу, забрав Герду. Вера с Грессией сделали несколько китайских фонариков, и вот сейчас они решили их запустить.
— Здорово у тебя, весело, — хмыкнул Бирюков, глядя в окно на швыряющих в друг друга снег девушек.
— Женись, и у тебя весело станет, — я усмехнулся и сунул ему стакан с бренди. Глянул на улицу.
Там, наряженные в шубки и шапочки, в валенках, украшенных яркой вышивкой, играли девушки. Не только наша четверка, но и пара соседских девчушек, совсем молоденьких присоединилась. Герда металась между ними, гулко гавкая.
Наконец мои жены и их подруги успокоились и принялись священнодействовать с воздушными шарами, склеенными из старых газет. Я, кстати, четыре вечера возился с ними, пока собрал каркас из тоненько порезанных тростинок.
— Тут такое дело, Матвей. Я думаю, надо нам с тобой организовать экспедицию до некрополя, за артефактами. Смотри, сейчас устроим заваруху в Щучьем — точно не до них станет. У тебя в участке спокойной жизни не будет. Я, сам знаешь, пока там не разгребем, и не вернусь оттуда. — Федя глянул в окно на поджигающую свечи Шейлу. — Не жалеешь, что передал права на все золото в обмен на платеж за Шел?
— А? — Я сначала не понял вопрос, а потом усмехнулся: — Федь, золото — дело наживное. А такие девчонки, как Вера и Шейла — они бесценны. Знаешь, мне сейчас не просто жить нравится. Мне очень нравится жить. Тьфу-тьфу, — я сплюнул через левое плечо и постучал по деревянной раме.
Одним глотком допив бренди, я взял бутылку и налил себе и Федору.
— В некрополь, говоришь? Я не против, Федь, но нужна команда хотя бы из пяти человек.
— Какая команда? — спросила, вваливаясь в дом, Грессия.
— Спортивная, — усмехнулся я, глядя на раскрасневшуюся на морозе девчонку.
— Потом расскажешь. Пошли на улицу, меня Вера отправила. Не получается у нас свечи зажечь, ветер спички задувает. Ну, Матвей, ну пошли, ну пожалуйста!
— Ну пошли, — усмехнулся я, одеваясь. Федор тоже решил выйти подышать свежим зимним воздухом. Накинув трофейную
