темноте.
Я подняла на нее глаза.
– Простите, что мы доставили вам проблемы. И Нью-Хобарту.
Она схватила листок бумаги, свернула и сунула в карман фартука.
– Не обольщайтесь. Это сейчас происходит повсюду – Альфы берут под жесткий контроль поселения и даже такие большие города Омег, как этот. Они превращают их в гетто. В конечном счете, это всё равно случилось бы рано или поздно.
– И у вас не возникло соблазна сдать нас? – спросил Кип.
Эльза снова рассмеялась.
– Если честно, то мне не нужна их награда, пока Альфы готовы платить деньги за то, чтобы избавиться от своих детей-Омег. Мы будем здесь в порядке, не беспокойтесь.
– И насчет лошадей, – проронила я. – Это не совсем так, как может показаться…
Она успокоила меня.
– Ты думаешь, я так нуждалась в двух голодных одноруких работниках? Послушай. Однажды, несколько лет назад, еще до того, как Нина стала тут работать, мы потеряли пятерых детей. Те люди пришли ночью, с мечами. На них не было униформы, но я готова поспорить жизнью, что это солдаты Совета. Они забрали трех младенцев и двух детишек постарше.
Я слышала, как глубоко вздохнул Кип. Эльза продолжила:
– Мы так о них ничего и не узнали, кроме того, что через две недели ко мне пришли три семьи, готовые придушить меня, потому что их дети Альфы внезапно умерли. В течение трех дней, один за другим.
Я подумала о черепах на дне грота, когда мы сбегали из Виндхэма. Эльза продолжала:
– Я не знаю, что они сделали с теми детьми и что случилось с двумя другими, которых они забрали. Но знаю, что существует множество причин, чтобы убегать от Альф, и эти причины отнюдь не конокрадство. – Она передала Кипу сумку. – Здесь еда и вода, должно хватить на несколько дней. Еще одеяло, нож и так, по мелочи, что может пригодиться. Вам следует держаться боковых дорог, которых еще не закрыли. Было бы лучше, если бы вы разделились, но я знаю, что вы не станете. А тебе, Алиса, стоит опять спрятать свою руку.
Я сунула руку под свитер, но отказалась привязывать ее, когда Кип вызвался помочь.
– Нет, если мне придется бежать или драться, я должна суметь освободить ее.
– Нам лучше подождать темноты? – спросил он.
Я покачала головой, а Эльза ответила:
– Нет, идите прямо сейчас, пока кругом народ и город еще не закрыт. Отправляйтесь в южный конец города, подальше от рынка. Я собираюсь сейчас вернуться на рынок. Там собирается толпа, отнюдь не радостная по поводу происходящего. Мы не можем бороться с солдатами, мы же не глупцы, но соберемся вместе и на закате устроим марш, создадим шумиху. Этого будет достаточно, чтобы привлечь к нам часть солдат. На закате – запомните это. А теперь идите.
Она показала на окно, но я не могла уйти, не задав еще один вопрос.
– Вы знаете что-нибудь об Острове?
Она покачала головой, но на этот раз не избегала смотреть в глаза.
– Только слухи – то же самое, что и ты наверняка слышала. Я даже не знаю, правда ли это. Но ради вашего блага, надеюсь, что да. Я не понимаю, что творится. Почему Совет сейчас так с нами обращается. Никто не понимает. Все идет к тому, что приютов будет недостаточно. Так не может долго продолжаться.
Я сжала ее руку. Годы неустанного труда, заботы о детях, хлопот на кухне сделали ее руки мозолистыми.
– Попрощайтесь за нас с Ниной и детьми? Особенно с Алексом, – попросил Кип.
Эльза кивнула. Я вскарабкалась на подоконник, Кип тоже подошел к окну, но на мгновение заколебался.
– Давай, – сказала я. – Спроси ее.
Он посмотрел на Эльзу.
– А меня вы не узнаете? Из тех пятерых детей, которых забрали?
Эльза протянула руку и погладила его по щеке:
– Прости.
Он отвернулся, взобрался на подоконник рядом со мной.
– Мы не сможем вас даже отблагодарить, – сказала я Эльзе.
Она усмехнулась.
