Трупоеды перерыкивались, как зверье, постепенно сокращая дистанцию. Их выпады становились все более целенаправленными, это были уже не жесты устрашения, а неловкие попытки пустить друг другу кровь.
Лан стоял у решетки, перекрывающей боковой вход на Арену. Хомут ошивался по другую сторону: он бродил под ограждением и позевывал, ожидая, когда закончится этот скучный и излишне затянутый бой.
В конце концов, один трупоед выронил нож, второй же принялся гоняться за опростоволосившимся противником по всей Арене. Оба истошно вопили, трибуны свистели и смеялись в голос. Погоня длилась недолго: трупоед с ножом все-таки настиг своего менее удачливого собрата, сбил его с ног и осыпал градом истеричных ударов. А после тоже упал на песок и принялся кататься, словно пытаясь сбить видимое лишь ему одному пламя. Очевидно, тронулся от эмоционального перенапряжения умом.
Загрохотали цепи, наматываясь на барабаны. Поднялась решетка, перекрывающая боковой вход. Хомут потащил убитого за ноги к поджидающему за дверями Лану. Пара других охранников в то же время пыталась привести в чувство победителя: окатили его водой из ведра и угостили несколькими пинками.
Хомут бросил изрезанный труп к ногам Лана. Дружинник помрачнел, наемник же сунул ему в руки мятую жестяную кружку.
– Раны в основном поверхностные, – Хомут повернул поверженного трупоеда на бок. – Вот, артерия перебитая. Подставляй жестянку!
Неожиданная оторопь мешала Лану пошевелиться. Он стоял и чувствовал себя дураком, хотя сам все это затеял. От отвращения сводило скулы. К счастью, шам «помалкивал», держа свои мыслишки при себе, подначки Хока точно могли бы стать последней каплей. Шам все это понимал, и не вмешивался в происходящее.
– Быстрее! – проворчал Хомут. – Или мне тут целый час торчать?
Лан подставил кружку под рану на ключице. По жестяному дну застучали рубиновые капли, а стенки стали теплыми. Все это длилось не больше минуты, но по окончании Лан понял, что у него трясутся руки. Он чувствовал себя мерзко, как будто и сам стал трупоедом. Как будто украл что-то у покойника.
Хомут снова схватил убитого за босые волосатые ступни и потащил, что-то насвистывая, в лабиринт коридоров подвала. Лан же прикрыл верх кружки ладонью и почти бегом кинулся на этаж гладиаторов.
Хок выглядел еще хуже, чем вчера. Глазное яблоко беспокойно ворочалось, из полуоткрытого рта вырывались сдавленные стоны. Все, на что покалеченный шам был способен – лишь дышать и слабо шевелить длинными пальцами рук.
«Приготовься, сейчас начну кормить», – послал мысль Лан.
«Всегда готов, – ответил Хок, шире раскрывая пасть. – Быстрее, пока брызжечка не свернулась…»
Несмотря на юный возраст, Лан повидал в жизни немало: и реки крови, льющиеся по забралу кремлевской стены во время отражения атаки нео, и биороботов, с механистической деловитостью поглощающих мертвые тела, и всяческих кошмарных мутантов, живущих как на земле, так и под землей, и в воздухе… Но вот эта тоненькая струйка, стекающая между бритвенно острых клыков скорее мертвого, чем живого шама, действовала на него тошнотворно. Все естество Лана сопротивлялось тому, что приходилось делать. Глотка Хока подергивалась, глаз закатился то ли от наслаждения, то ли от бессилия, лицевые отростки болтались вразнобой.
Наконец, кружка опустела. Лан, отчаянно борясь с отвращением, стряхнул последние капли в побагровевшую пасть шама. Хок вздрогнул. В нос дружинника ударил аммиачный запах. Лан невольно крякнул и закрыл нижнюю часть лица рукавом.
«Из… ви… ни…» – мысль шама была вибрирующей, прерывистой. В ней ощущались в равной мере и стыд, и сожаление, и обреченность.
«Да ладно тебе, – Лан попятился к выходу из каморки Хока. – Сейчас раздобуду тряпку, ведро воды и уберу за тобой…»
«Нет смысла! – шам швырнул в Лана мыслью, словно метательным ножом. – Я сдохну-сдохну-сдохну! Мне ничего не помогает! Мне становится только хуже!»
«Наверное, еще слишком рано делать такие выводы, – попытался возразить Лан. – Я помогаю тебе, чем могу…»
«Мои нервные пути не регенерируются! – перебил его Хок. – Все это бесполезно! Ты не переживешь нового вечернего шоу! А меня бросят еще живого на корм биороботам вместе с твоим выпотрошенным трупом!»
«Отставить панику! Еще не вечер!» – Лан и сам понимал, насколько пустопорожне «звучат» его утешения.
«До вечера ничего не изменится! В самом лучшем случае, мне понадобятся годы, чтоб восстановиться и вернуться в прежнюю форму! Где же взять эти годы, если все закончится сегодня вечером! Сегодня!»
Лан скрестил на груди руки, упрямо вскинул подбородок.
«Не торопись меня хоронить, клыкастый! Все закончится вечером, да? Это мы еще посмотрим! Я сдаваться не собираюсь. Мне брата выручать еще и…»
