копию того, с помощью которого Малколм Картер демонстрировал свои фокусы с алгоритмическими прицепами: херувим, борющийся со змеёй. Должно быть, Пир замечал это не раз – он ведь уже сто раз стоял на этом месте. Но если и так, он забыл. О памяти пора было позаботиться: Пир довольно давно не наращивал объём соответствующих сетей, и они, вероятно, приблизились к насыщению. Простое прибавление новых нейронов удлиняло время вспоминания относительно других функций мозга, в результате чего некоторые режимы мышления начинали напоминать плавание сквозь патоку; чтобы скорости оставались приемлемыми, требовалось дополнительно произвести множество мелких настроек. Элизиане написали программу для автоматизации этого процесса, но Пиру не нравилась версия, которой они делились друг с другом (и, таким образом, сделали доступной и для него), так что он написал собственную, но её ещё предстояло довести до ума. Всё время мешало что-нибудь вроде ножек для столов.
Сквер не был пуст, но окружающие выглядели марионетками и просто шагали мимо. Хозяева Города были уже внутри, поэтому большая часть нагрузки по вычислению окружающей обстановки, официально никем не наблюдаемой, ложилась на программу Кейт, шпионившую за настоящим Городом и воспроизводившую его только для них двоих. Пир взял Кейт за руку, и она это позволила, только заставила свою кожу казаться холодной, как мрамор. Они вошли в зал собраний.
Похожее на пещеру помещение было заполнено примерно наполовину, стало быть, собралось около восьми тысяч элизиан. Пир коротко посмотрел на толпу с высоты – бросил «птичий взгляд». Здесь были представлены самые разнообразные моды на одежду – или её отсутствие – и форму тела, явно охватывающие разные поколения. Но большинство предпочло присутствовать в более-менее традиционном человеческом облике. Исключения бросались в глаза. Одна клика элизиан четвёртого поколения предстала в качестве модифицированных машин Бэббиджа[13]; ни один из них «в реальных пропорциях» не уместился бы в зал, поэтому их места занимали лишь части механизмов, торчавшие из какого-то невидимого измерения. То же касалось явившихся в виде «китайских комнат Сёрла»[14] – огромных групп отдельных людей (или человекообразных автоматов), из которых каждый исполнял несколько простых задач, а вместе они составляли полностью работоспособный компьютер. Компоненты, сидевшие в зале, выглядели размытыми подобиями богини Кали, поскольку подавали знаки своим коллегам кодовыми движениями рук, столь быстрыми, что те сливались в кажущейся неподвижности сразу в нескольких положениях.
Пир понятия не имел, как эти типы систем воспринимают звук и изображение из своего окружения, чтобы передавать их совершенно обычным элизианам, которых эти неуклюжие компьютеры предположительно симулируют, – как конечный результат всех вращающихся шестерёнок и лихорадочных взмахов рук, или эти люди воспринимают всё совсем иначе, чем если бы им просто демонстрировали стандартную физиологическую модель мира.
Помимо претенциозно-причудливых облачений, кое-где виднелись тела животных, которые то ли отражали истинные модели своих носителей, то ли нет. Иногда замечательно и удобно быть львом или даже змеёй, если твой мозг надлежащим образом адаптирован к такой перемене. Пир провёл некоторое время, вселяясь в тела животных, исторических и мифических, и все они ему понравились. Но, когда данный этап миновал, он обнаружил, что способен сделать свою человеческую форму ничуть не менее удобной, совсем незначительно её перестроив. Находить комфорт в своей изначальной физиологии представлялось более элегантным решением. Судя по всему, большинство элизиан были с ним согласны.
Восемь тысяч собравшихся было вполне типичным числом, но Пир не мог бы сказать, какая часть всего населения здесь представлена. Даже если не считать Калласса, Шоу и Римана – троих основателей, которые пребывали в собственных личных мирах, никогда не вступая ни с кем в контакт – могли существовать сотни или тысячи членов следующих поколений, предпочитавших не участвовать в жизни центрального сообщества и даже не давать знать о своём присутствии.
Беспрерывно расширяющийся куб Элизиума с самого начала был разделён на двадцать четыре беспрерывно расширяющиеся скошенные пирамиды: по одной для каждого из восемнадцати основателей с их отпрысками и шесть – для общих предприятий, таких, как сам Город Перестановок, но в первую очередь – для планеты Ламберт. Большинство элизиан или, по крайней мере, большинство тех, кто пользовался Городом, предпочитали синхронизироваться с общим объективным ходом времени. Это Стандартное Время равномерно ускорялось относительно Абсолютного Времени – отстукивания часов клеточного ТНЦ-автомата, так что каждому элизианину требовалось всё больше места для размещения процессоров, позволяющих сохранять темп. Сам Элизиум расширялся ещё быстрее, и у всех оставался непрерывно растущий избыток компьютерных мощностей.
Территория каждого основателя была автономной, и они сами решали, как её делить. К настоящему времени каждый мог бы поддерживать население в несколько триллионов, живущее по Стандартному Времени. Пир, однако, подозревал, что большая часть процессоров остаётся праздной. Изредка он мечтал, как какое-нибудь пятое поколение элизиан, изучая историю Города, начинает испытывать странное подозрение относительно Малколма Картера, и им удаётся припугнуть одного из основателей, чтобы тот выделил избыток компьютерных возможностей почти пустой пирамиды для сканирования Города на предмет «зайцев». Весь
