передергивает затвор, решил не связываться с наглухо отмороженным лодочником. Видимо, счел недостаточно вкусным. Развернулся, поплыл назад, к мосту. И тем самым совершил самую страшную в своей нечеловеческой жизни ошибку.
Тело твари вытянуто горизонтально, голова чуть приподнята, вперед посматривает, но все равно частично мордой вниз. То есть, если находиться позади зараженного, можно заглянуть под гребень, который перевернутым балконом прикрывает споровый мешок от неприятностей.
Карат как раз позади – удачный ракурс получился. И нет смысла переводить дорогостоящие двенадцатимиллиметровые патроны, с такой работой прекрасно справится куда более скромного калибра автомат.
Заодно и отдачей не придется себя терзать, ведь после того первого выстрела плечо так и не пришло в норму, жалуется на жестокое обращение.
Первые два одиночных смазал. Цель подвижная – голова то зарывается в воду, то приподнимается. Причем не очень-то ритмично, непросто подгадать.
Третий выбил из-под гребня серые и оранжевые ошметки – куски оболочки и сердцевины. Монстр задергался, тело его выгнулось, замерло на пару секунд, медленно погружаясь. И Карат, воспользовавшись идеальными условиями, попал еще раз.
Элитник закорчился, забил лапами, поднимая брызги, попытался даже выпрыгнуть из воды. Но при этом внезапно окаменел, зарылся назад, начал стремительно уходить на дно. Не прошло и десяти секунд, как немаленькая туша полностью скрылась.
Глядя, как над утонувшей тварью поднимаются пузыри, Карат сокрушенно покачал головой:
– Скажи кому, не поверят. Такого крутого дядю из простого автомата в четыре патрона снести. Я нереально крут, правда ведь, Гранд? Будет знать, как подставлять затылок.
Серый промолчал, он сейчас сильно не в духе. Близкое созерцание морды элитника в обстановке ловушки водного окружения значительно ухудшило кошачье настроение.
Вот теперь можно возвращаться к поезду.
Глянув туда, Карат бессильно сжал кулаки. С обрезка автомобильного моста один за другим на груду дымящихся вагонов прыгали твари. Мелочь, в подметки не годящаяся той, которая ушла на дно омута, утащив с собой все сокровища своего потрепанного спорового мешка.
Но этой мелочи много. Десятки и сотни примчались на перезагрузку, теснясь на единственном мосту, по которому когда-то можно было попасть на другой берег. Сегодня это не получится, ну да и не надо, в погибшем поезде найдется чем подкрепиться.
Один из удачливых лотерейщиков вытащил из-под обломков окровавленное тело, впился клыками в голову, стараясь одним укусом добраться до лакомого мозга. Но не позволили – налетел другой, завязалась ожесточенная потасовка.
Кошмарное пиршество начинается.
Карат медленно отвернулся и взялся за весла. Возвращаться к мосту смысла нет. Для него осталась одна дорога – на восток.
Глава 23
Очередной отрезок речного пути отличался от прочих. Если перед ним оба берега на большей части пути были обжитыми, в тропинках, дорогах, пляжах, базах отдыха, деревнях и прочем, то здесь пошла та еще глушь. Из следов человека только плавающий мусор, застрявший в коряжниках, да один раз на глаза попалась красочная картина – торчащий из воды хвост самолета. Машина небольшая, рухнула почти вертикально, как гвоздь воткнулась в дно, да так и осталась торчать.
С авиацией в Улье все непросто. Особенно это касается летящих самолетов и вертолетов, которые попадают сюда во время перезагрузки. Все, что для этого надо – в нужный момент оказаться над местом, которое созрело для того, чтобы стать очередной ловушкой. Далее пилоты обычно ощущают краткосрочное недомогание, с которым в большинстве случаев удается справиться. Радикальные проблемы с навигацией и прочие технические новости тоже не такие уж смертельные. Однако случаи удачной посадки невероятно редки.
Почему? Да потому, что для летающих машин одно спасение – нужно как можно быстрее остановиться, иначе костей не соберешь. Все оттого, что определенный процент территории Улья занят мертвыми кластерами, электроника над ними или с ума сходит, или необратимо выходит из строя. Чем ближе находишься к небесам, тем стремительнее это происходит, причем касается это не только навороченных деталей вроде микросхем, но и простых транзисторов и диодов – чернота в первую очередь бьет по полупроводникам. А на больших высотах даже тонкая механика нередко сбои дает, или у пилотов и пассажиров останавливаются сердцебиение и дыхание – высшая степень недомогания у только что прибывших наблюдается именно над «угольными» территориями.
Правда, в последнее верится с трудом. Как такое сумели узнать?
