риск заполучить травму плеча, отдача дикая.
Да и нельзя стрелять, Хан почему-то это запрещает. И машина почти остановилась, вот-вот и тряска прекратится.
Пулемет со второй машины или пикапа выпустил короткую очередь – вот чего дожидался Хан. Грузовик после этого подпрыгнул на очередной колдобине, а подергивающаяся туша скатилась назад и, чуток пролетев, с сочным звуком плюхнулась на подпорченный транспортом и вороватыми дорожниками асфальт.
Грузовик остановился, Хан скомандовал:
– Басмач! На тебе мешок! Глыба, прикрывай его! Остальные к бойницам!
Снайперы отложили свои громоздкие винтовки, взялись за автоматы. Ну а Карату ничего менять не надо, припал к бойнице, высунул в нее ствол, начал осматривать все, что попадало в поле зрения. Грузовик стоял напротив придорожной гостиницы, с виду далеко не фешенебельной, чуть левее можно рассмотреть вывеску шашлычной, а правее – чебуречной. В общем – типичная картина для городка, расположенного на оживленной трассе.
С другой стороны кузова мечтательно отозвался Косой:
– Тут вывеска: «Раки». Сто лет раков не пробовал. Сейчас бы под темное пивко. И варить их надо с укропом, обязательно старым.
– Отставить разговорчики! – рявкнул Хан. – Ты бы еще сходил приценился и купил, мать твою.
Пулемет выдал короткую очередь, всего-то на пару патронов, но по ушам ударило здорово.
– Басмач! Шевелись! – заорал Хан. – Набегают!
Карат увидел, что из узкого проулка между стенами гостиницы и чебуречной выскочил мертвяк. Не из свежих, лицо уже начало оплывать, теряя форму из-за изменений челюстного аппарата, штаны отсутствуют, из одежды только замусоленная рубашка. Бежит неловко, сильно прихрамывает, где-то ухитрился ногу повредить.
Нажать на спуск Карат не успел – опередили. Пастух одиночным выстрелом поразил мертвяка точно в лоб – вот что значит хороший снайпер, из любого оружия может доказать профпригодность. И сразу вслед за этим в кузов забрался Басмач, а Хан заорал:
– Отставить огонь! Уходим!
Ну да, нечего переводить бесценные боеприпасы, ведь даже обыскать тела не получится. На такой шум мертвяки сбегутся со всего города, в том числе могут пожаловать и опасные, против которых даже очередь из крупнокалиберного пулемета – не решающий аргумент.
Басмач, занимая свое место, доложил:
– Богатый кусач подвернулся: две горошины и пять споранов. Живем.
Хан решил пояснить для Карата:
– Добычу берет та машина, которую атаковали, так что на этот раз все наше. Добытое делим в конце рейда на равные доли.
– Раньше всех подогрелись, это к удаче, – осклабился Косой.
– Молчал бы уже, мать твою.
– Что тебе опять не так?
Хан указал вверх:
– Кто тент продырявил, я, что ли? Сказано было русским языком не стрелять, ну нет же, мать твою, вечно влезешь.
– Да на остановке Русский скотчем заделает, не кипятись.
– Ты меня еще кипящим не видел, мать твою. А когда увидишь, тебе не понравится.
Снаружи прогрохотала пулеметная очередь, и почти сразу Глыба выпустил еще одну, чуть ли не в многострадальные уши.
Кот, забившийся под сиденье подальше от безумных людей, жалобно взвыл. Похоже, начал жалеть, что ввязался в эту поездку. У него ведь был выбор.
В отличие от Карата.
Глава 13
Очередную остановку сделали часа через два, причем все это время скучать не приходилось. Карат чуть не сбился со счета – столько раз приходилось открывать огонь на ходу или останавливаясь. Еще одна тварь ухитрилась запрыгнуть на кузов и даже дотянулась до тента, оставив приличную прореху, другая попыталась добраться до водителя, и ее аккуратно сняли парни из пикапа.
Кстати, даже с учетом всей своей защищенности при передвижении колонной, кабина – опасное место. Должно быть, не зря
