бронированную тушу в клочья, и потому Карату надо повиноваться, а кушать его нельзя ни в коем случае. Он просто таскал мины, а остальные их закапывали на тропе, по которой скреббер прогуливался до воды. Выбирали самые натоптанные участки, выстраивая три нитки заграждения. Причем две из них в нешироком проходе между домами. Уж здесь дичь в сторону никак не уклонится, хотя и не факт, что окажется точно в нужном месте.
Но повышенная точность вроде бы не требуется. Такая штуковина с гарантией поразит современный танк, а у него с защитой должно быть получше, чем пусть и у громадного, но живого существа.
Плоть слаба.
Девять мин – негусто, но часть потеряли в ночном бою, часть осталась в «воднике». Жаль, хоть бери и возвращайся, на это оружие у Карата вся надежда.
Потому как если оно не сработает, наступит очередь того самого плана «Б». Засевшим в домах людям придется вступить в бой, используя личное оружие. И этот вариант вряд ли нравится даже Рэму, ведь затевать перестрелку со скреббером – самое неприятное, что можно придумать.
Так что остается надеяться на план «А». Он обязан сработать.
Иначе всем будет очень больно.
Карату досталось место на крыше. Не такое уж оно открытое, как считал Воля, широкие бортики имеются, за ними до поры можно укрываться, и никто тебя не заметит – недостроенные дома господствуют над местностью. К тому же у этой позиции большое преимущество для тех, кому придется работать из гранатометов. Только в кино из них все кому не лень лупят откуда угодно: из окон квартир, из дверей автомобилей и даже из открывшегося лифта. Выбор места – ответственное дело. Надо думать не только о том, куда полетит снаряд, а и о том, куда денется струя реактивного выхлопа. То есть понятно, что вырвется сзади из раструба, ну а дальше что? Ударит в стенку того же лифта и отразится на тебя. А это чревато неприятностями, связанными с ущербом здоровью.
На крыше все просто. Встал на край, посмотрел на цель, прицелился, выстрелил. Граната пойдет вниз, а выхлоп вверх – в истории человечества не было случая, чтобы он отразился от небес.
На этой крыше Карат сидел в одиночестве. Вторую отдали на откуп Шуге – командиру «боевого пикапа». Должно быть, ему так же скучно лежать на прогретом солнцем гудроне, не имея возможности высунуть голову, Рэм это категорически запретил.
Остальным веселее, они тройками засели на третьих этажах этих же домов. Два пулемета, три крупнокалиберные винтовки, включая найденную сегодня, – это оружие не столь капризно к выбору позиции. По мнению Рэма, у скреббера нет ни единого шанса. Главное – не выдать себя в ожидании, а он появится непременно, тропа хорошо натоптана, часто попить ходит.
Шли часы, но ничего не происходило. Полная неизвестность, осложненная режимом радиомолчания – Рэм вновь решил перестраховаться перед самым ответственным моментом. Может, и правильно, но Карат, несмотря на нервное напряжение, начал бороться со сном. А кот вообще не стал ему сопротивляться, сразу сдался на милость победителя и теперь вовсю сопел, свернувшись в пушистый клубок.
Вот кому хорошо, никаких забот.
Начало смеркаться, все так же ничего не происходило. Карат от безысходности сжевал кусок шоколада, запив парой глотков живчика, но сонливость этим не согнал. Вот и первая звезда показалась, тут они быстро появляются, потому как среди них хватает ненормально ярких, с ними даже оставшаяся в неведомых далях Венера не может конкурировать. А вот заклубились непонятные сгустки, похожие на обрывки погибших галактик. Жутковатая красота, завораживающая, но и глядя на нее, все-таки приходилось бороться с дремотой.
Хоть спичками веки фиксируй.
Хорошо бы сейчас пройтись, ноги размять, но даже в темноте лучше не маячить, приказ был четким и ясным.
А это еще что такое? Какой-то новый звук. Совершенно не похож на привычное стрекотание сверчков и далекое пение неведомой ночной птицы. Скрипящий скрежет – будто кто-то с натугой открывает дверь, до пола обвисшую на расшатанных петлях. И лязг при этом раздается, причем странный, не металлический. Нет, скорее все же прерывистое шуршание, только какое-то отвратное, будто миллиард откормленных тараканов мечутся по исполинскому листу бумаги – звук на редкость раздражающий.
И к тому же он заставляет сердце искать кратчайшую дорогу в направлении пяток.
Если это не скреббер выбрался из логова котельной, то кто же? Другого кандидата на роль источника столь странного шума Карат подобрать не смог.
Сонливость смело, будто ее и вовсе не было. Кот приподнял заспанную морду, насторожил уши, вопросительно уставился на хозяина, совершающего странные действия – он зачем-то надел черную уродливую маску, к тому же она подсвечивает красным и
