Раздавшийся со стороны собиравшегося отряда возглас заставил их обернуться. К ним бежала Джиирис с раскрасневшимся, почти как её волосы, лицом.
— Я оставлю вас, — сказал Регг и пошёл к отряду.
Джиирис пробежала мимо него и остановилась рядом с Абеляром, тяжело дыша.
— Ты не поведёшь нас в битву? — её зелёные глаза купались в слезах, которым девушка отказывалась позволить пролиться.
— Это предстоит Реггу.
Казалось, они были намного дальше друг от друга, чем просто на расстоянии вытянутой руки. Абеляр преодолел эту пропасть. Он шагнул вперёд и взял её руки в свои.
— Ты можешь остаться со мной, — сказал он.
Она посмотрела на него, и он увидел, как она обдумывает предложение, но затем девушка покачала головой.
— Ты же знаешь, что я не могу.
Оба прильнули друг к другу, как будто могли отсрочить неизбежное, если обняться достаточно крепко. Наконец Абеляр отпустил девушку.
— Я люблю тебя, — сказал он. Но сына он любил сильнее.
— А я тебя.
Он поцеловал её, страстно, крепко, и оба знали, что это был их последний поцелуй. Он позволил себе полностью отдаться этому мгновению, почувствовать её, её вкус, ощутить запах её кожи и волос. Отстранившись, они не стали смотреть друг другу в глаза, и оба плакали о том, чему не суждено было случиться.
— Сделай то, что должна, — сказал он.
— И ты сделай, что должен, — сказала она и оставила Абеляра.
Абеляр остался один под дождём, думая о сыне, о своей жизни в служении, размышляя, действительно ли он должен был сделать именно это. Он потерял опору.
Дул порывистый ветер Эфираса, поднимая целую бурю чёрного песка. Окружавшие Кейла и Ривалена тени закрывали их песчинок. Ривен, у которого такой защиты не было, глубоко натянул капюшон и плотно завернулся в плащ.
Кейл попытался отворить ментальную дверь, оставленную в его сознании Магадоном.
Ответа он не получил, и всклубившиеся тени отразили его волнение.
— В какую сторону к храму? — спросил Ривен, когда молния рассекла небо надвое.
Кейл и Ривален подняли свои священные символы, и каждый прочитал слова малого прорицания.
— Туда, — сказал Ривален, указав.
— Согласен, — подтвердил Кейл, когда магия прорицания подтолкнула его тело.
Вдалеке раздался грохот падающих камней, гром разрушения. Земля задрожала у них под ногами, и какое-то мгновение казалось, что сейчас весь мир развалится на куски.
— Вон там, — указал Кейл.
В той стороне в тёмное небо поднималось облако пыли, единственный заметный ориентир, который он видел вокруг.
— Перемещаться с помощью магии может быть опасно, — сказал Ривален.
— На прогулку у нас нет времени, — сказал Кейл, думая о саэрбцах, о Магадоне и о предсмертной агонии Эфираса.
— Если твоё тело материализуется в камне или под землёй, ты никому этим не поможешь. Течения магии здесь непредсказуемы. Ты их не чувствуешь?
Кейл не чувствовал, и ему пришлось положиться на слова Ривалена.
— Тогда пошли.
Трое мужчин слились с темнотой и быстро зашагали. Земля под ногами Кейла казалась хрупкой, полой. Дрожь, время от времени сотрясавшая поверхность, чуть не валила его с ног. Он решил, что мир сверху донизу пронизан дырами, как морская губка, и
