готов рассыпаться на части там, где на него надавят с достаточной силой.
Он потел, несмотря на холод. Целую лигу им на глаза не попадалось ничего интересного, а плоский, пустой ландшафт затруднял оценку расстояния. Ориентироваться позволял шум падающих камней и державшееся в воздухе облако пыли.
Время давило на Кейла. Он ускорял шаг до тех пор, пока все трое не промокли от пота и не начали тяжело дышать.
Местность впереди усеяли похожие на погребальные курганы холмы. Скоро они смогли различить форму этих бугорков, и Кейл узнал в них разрушенные здания, торчащие из сухой земли, призрачные холмики, освещаемые вспышками молний и засыпанные прахом разрушенного мира. От них мало что осталось, но он различил частично обрушившиеся купола, сломавшиеся арки, пустые колонны.
— Сука твоя богиня, — сказал Ривалену Ривен.
Ривален ничего не ответил, молча разглядывая руины уничтоженного мира. С его губ сорвалось заклятье слабого прорицания, и принц, видимо подчиняясь зову магии, временами сворачивал в сторону, разыскивая что-то в чёрном песке. Наконец он поднял что, что искал — монету из чёрного металла, чеканка на которой почти полностью стёрлась.
— Собираешь трофеи, шадовар? — спросил Ривен.
— Сувенир на память, — ответил Ривален, и монета исчезла в его тенях.
Трое мужчин прокладывали свой путь по тёмному миру, пока умирающее солнце прокладывало свой по тёмному небу. По мере их продвижения руины становились все гущё, и Кейл подумал, что они, наверное, пересекают останки города. Тут и там стояли уцелевшие скелеты зданий — одинокие, голые свидетельства того, насколько беспощадно время и Шар.
Ривален бормотал проклятия, сжимая свой священный символ, и Кейл не мог понять, восхищён принц или напуган.
В пыли стали попадаться кости. Сначала всего пара штук — торчащая из земли бедренная кость, скалящийся среди руин череп — затем всё больше и больше. Вскоре они и шагу не могли ступить, чтоб не наткнуться на чьи-то останки.
— Здесь кладбище, — сказал Ривен.
Выглядело это так, будто все жители города были убиты в одно мгновение, а затем их телам позволили гнить под открытым небом. Кейл не смог не вспомнить Ордулин.
— Не останавливаемся, — сказал он.
Взвыл, застонал ветер.
— Это не ветер, — сказал Ривен, сощурив свой глаз.
Трое мужчин остановились и придвинулись ближе друг к другу. Вокруг Кейла и Ривалена бурлили тени.
Стоны, долгие и жуткие, казались далёкими, приглушёнными, как будто звучали из-за каменной стены. Кейл оглянулся кругом, посмотрел вверх и вниз. Посмотрел на чёрную землю у себя под ногами.
— Тьма, — выругался он.
— Приготовьтесь, — сказал Ривален, сжимая в левой руке цепочку, на которой висел его священный символ. — Это место ещё не лишилось всей жизни. Пока не лишилось.
Как будто вызванные его словами, из трупа Эфираса поднялись духи мёртвых. Сотни, тысячи серых прозрачных фигур воспарили из бесплодной земли у них под ногами и заполнили собой воздух. Их тела напоминали человеческие, только более стройные, с продолговатой головой и маленькими ушами. Крупные глаза этих существ были пустыми и мёртвыми, как сам их мир. Из пропастей ртов звучали стоны отчаяния.
Они были повсюду.
— Призраки, — сказал Ривален и начал творить заклинание.
Призрачные, полные скорби лица повернулись к троице мужчин. Обличья призраков исказились от злости, и стоны отчаяния сменились стонами ненависти.
Кейл сунул руку в окружавшую Ривалена тень и схватил его за плащ, оборвав заклинание принца.
— Мы не можем сражаться с таким количеством. Будем удерживать их на расстоянии и продолжать двигаться. Мы здесь ради храма.
Глаза Ривалена на миг полыхнули гневом, потом он кивнул.
Кейл поднял свою маску в потной ладони, и окружавшие Ривалена тени опутали её. Ривен наделил силой свои сабли, и клинки закровоточили сумраком. Призраки летели к ним со всех сторон, туман из мёртвых душ был таким густым, что мешал зрению.
Кейл поднял перед собой Клинок Пряжи, сжав его обеими руками, воззвал к Маску и направил сквозь меч божественную энергию. Тени потекли с оружия, расползлись и образовали вокруг троицы полусферу из прозрачного мрака.
