надолго.
– Некоторые командиры скрупулезно ведут записи. Я и сам теперь такой. Мои люди могут отчитаться за каждый медяк, попавший к нам в руки. Когда дотошно все записываешь, можно показать своему нанимателю, чего именно достиг и почему это так дорого обошлось.
– И все равно наниматель жалуется.
– Разумеется. А с этим вот, – Хект постучал пальцем по рисунку, – лучше бы вы тело прихватили. Расшевелили бы всех.
Быть может, люди обратили бы наконец внимание на грозящую миру опасность.
– Плоть сгнила и разложилась всего за несколько часов, несмотря на снег и лед вокруг. Ни во?роны, ни волки к нему не притронулись.
– Создание Ночи.
– Несомненно. Но которое именно?
– Тут я вам не помощник, хотя знаю, кто может помочь. – Хект подумал о Девятом Неизвестном, Кловене Фебруарене, Властелине Безмолвного Королевства – видимо, самом могучем и самом непредсказуемом из ныне живущих волшебников. – Он, к сожалению, в Броте. Как и почти все члены коллегии, которые ждут, пока умрет Бонифаций.
– Что тебе об этом известно?
– Хьюго Монгоз, быть может, переживет половину из тех, кто его избрал.
Сделавшись патриархом, бывший принципат Хьюго Монгоз взял себе имя Бонифаций VII.
– Но ведь его преемником станет Непримиримый?
– Так они условились. И мне отдан приказ проследить за выполнением воли патриарха, если коллегия решит все переиграть. Я сделаю так, как пожелал Бонифаций. Непримиримый – хороший человек, но может отправиться на небеса раньше Бонифация, хотя и младше того на тридцать лет.
– Тогда Дриеру следовало остаться при нем, а не ехать сюда.
– Непримиримого сведет в могилу недуг, а не убийцы. Он отправил сюда Дриера в качестве своего представителя на императорской свадьбе, а я представляю интересы Бонифация.
Феррис Ренфрау промолчал в ответ, но Хект его понял.
– Непримиримый знал, что делал, когда посылал сюда Дриера. Все из-за того, как с ним обходились здесь, пока он был епископом.
– Сторонники Брота, – усмехнулся Ренфрау, – разошлись не на шутку.
– У вас всё? Меня работа ждет.
– Не всё. У меня еще десять тысяч неотложных дел, но с девятью тысячами и девятью сотнями из них ты мне не поможешь, так что просто еще раз предупрежу напоследок: у тебя, возможно, имеются враги, о которых ты и понятия не имеешь.
– Слыхали, Мадук? Теперь можете стращать меня словами самого главы имперских шпионов.
Хект отшучивался, хотя ему было не до веселья. Мадук действительно будет при каждом удобном случае припоминать ему слова Ренфрау. И как бы Пайпера это ни раздражало, придется прислушиваться. Здесь он в опасности. И кое-кто правда искренне верит, что мир без Пайпера Хекта станет гораздо лучше.
Мадук лишь улыбнулся – но гораздо шире, чем сам Хект. Глава телохранителей ждал и не мог дождаться, когда же наконец они уедут из Альтен-Вайнберга и снова займутся истреблением Орудий Ночи.
– Я сделал здесь все, что должен был, – заявил Феррис Ренфрау. – Предупредил, чтобы ты не терял бдительности.
– Иногда со мной такое случается. Но вот Мадук всегда начеку. Мадук и сам в некотором роде Орудие.
– Тогда береги его, чти его и, самое главное, прислушивайся к нему.
– Мадук, это вы его подговорили?
Как только Феррис Ренфрау вышел, Хект вызвал к себе Караву де Боса и Ривадемара Вирконделета. Белокурый красавчик Вирконделет зевал на ходу. Пайпер с тоской посмотрел на письма, лежавшие на черном подносе, – как же ему хотелось их прочитать.
– Что нам известно о Ренфрау? Что у кого есть?
Де Бос и Мадук повернулись к Вирконделету. У этого сонного коннектенца родом из Кастрересона имелись все задатки, чтоб превзойти своего наставника Титуса Консента.
– Феррис Ренфрау, – начал он, – вот уже больше сотни лет замешан в политических интригах Граальской Империи. Нынешний Феррис Ренфрау называет себя сыном того Ренфрау, который служил двум Фридрихам, и внуком того Ренфрау, который служил Отто,
